Отрок с космолёта «Аспид». Юрий и Вера Каменские

держит.

      – То есть, – медленно произнёс испытуемый. – Ты хочешь сказать, что я в ваших руках. А если откажусь….

      – Да ну, что ты, право слово, ― разочарованно протянул архистратиг, отводя от него лукаво-задумчивый взгляд. ― Прямо-таки монстров каких-то из нас делаешь. Да никто с твоей грамотки пыль сдувать не станет. Лежит себе на полочке, есть-пить не просит. Вот, и пускай себе дальше пылью зарастает. И пытки давно запрещены Основами Правды. Вас нынче даже розгами за нерадивость не пользуют, а просто отчисляют. А, было время, практиковалось такое массирование седалищной части ― для стимулирования мозговой деятельности. Не хочешь – не надо. Точно не хочешь?

      – Точно, – буркнул Нарад.

      – Ну и ладно, – пожал плечами Один. – На нет и суда нет.

      – Суда?

      – Шучу. Это шутка.

      – А-а…, значит, я могу идти?

      – Да, конечно. Всего доброго тебе. Желаю успешно сдать Последнее Испытание.

      Что-то такое послышалось Нараду в его последних словах…. Но на его взгляд порубежник ответил ясным и безмятежным взором.

      – Ну, что? – откинув за спину длиннющую косищу, подскочила к нему Лаодика.

      – Предлагали стать порубежником, – хмуро отозвался Нарад.

      – А ты?

      – Ага. Делать мне больше нечего, – отмахнулся он. – Всю жизнь мечтал в грамотках копаться и в Ближнем Космосе болтаться. Да ну их. Ну, ты не передумала? Вечером идём в «Утайю»?

      – А? Да, да, идём, конечно.

      Дверь кабинета открылась и оттуда упругой походкой вышел архистратиг Один.

      – До свидания, молодые люди.

      Когда за ним закрылась дверь, Лаодика серьёзно поглядела на приятеля.

      – А ты уверен, что правильно всё сделал?

      – Я уверен только в том, что не хочу служить в порубежье, – упрямо набычился Нарад.

      – Ну, не хочешь, так не хочешь, – она ласково потрепала его по коротко стриженной макушке. – Значит, в семь вечера в «Утайе».

      Выйдя из здания Даршаны, Нарад, оседлав свою «стрелу», взвился в воздух. На Арктиде не строили домов выше второго-третьего этажа. Заложить привычный вираж пришлось только вокруг старинного храма Меру – ровесника их цивилизации. По преданию, их далёкие предки пришли в этот мир, ведомые Мудрыми, или, как их тогда называли, Титанами. Потом человечество чем-то огорчило Мудрых, и они покинули этот мир. Но сохранилось предсказание, что когда-нибудь они вернутся, и Храм Странствий по Мирам оживёт.

      Перед Меру стояла древняя статуя, изображающая трёх слонов, держащих на спинах трёхступенчатую пирамиду. Статуя была возведена ещё при Мудрых. На каждой ступени снизу вверх были выбиты три Закона Пространства, которые знал каждый ребёнок:

      «Множащиеся альтернативы создают пространство»

      «Глубины соприкасаются»

      «Глубину самого Соприкосновения диктует Мера Любви»

      …– Мама! – крикнул Нарад и прислушался. – Ты дома?

      – А на индикатор тебе