Отрок с космолёта «Аспид». Юрий и Вера Каменские

к ним сержант. – Меня зовут сержант Камински. Обращаться ко мне нужно «господин сержант». Понятно?

      – Да, господин сержант, – хором ответили новобранцы.

      Макс откинулся назад и задремал, а Лёха, разглядывая толстую шею морпеха, прикидывал – сколько времени потребуется, чтобы одолеть этого кабана? Решив про себя, что двадцати-тридцати секунд ему бы хватило, он стал смотреть в окно. Выскочив из города, они помчались по прямой, как стрела, узкой асфальтированной дороге. Километров через двадцать джип затормозил – дорогу перегородил шлагбаум, на котором была укреплена та же эмблема. Проверка документов, и шлагбаум, поднявшись вверх, пропустил их, и вездеход помчался дальше. Километров через пять они остановились перед КПП. На воротах красовалась та же, уже набившая оскомину, эмблема, на которой ясно выделялись знакомые символы «S7».

      Дежурный, открывая ворота, уставился на Макса с Лёхой глазами, оправленными в роскошный «бланш»[1]. Злорадный оскал явственно говорил о том, что новобранцев ждёт впереди много интересного и познавательного. Впрочем, такой вариант событий ими предусматривался. Алексей широко улыбнулся «очкарику» и приветливо помахал ему рукой. Оскалившись в ответ, дежурный только исподтишка показал им «фак».

      – Я вижу, вы уже завели себе друзей, ребята, – широко улыбнулся Камински. – Это очень полезно. Особенно на занятиях по рукопашному бою.

      – Так точно, господин сержант, – дружно отозвались опера.

      …Казарма с рядом застеленных серыми одеялами коек встретила тишиной, и только вскочивший дневальный на миг умилил «новеньких», напомнив собственную армейскую юность.

      – Ну, точно, как у нас в Кантемировке, – заржал Лёха. – Только коечек поменьше было напихано и замков на тумбочках не было.

      Макс с интересом разглядывал увесистого «сторожа» на хлипкой дверце.

      – Видать, мальчики здесь ушлые, если такого барбоса навесили. Того и гляди, подштанники на ходу сопрут, – с ухмылкой констатировал Макс.

      – Так, у них, видать, морду бить за это не принято, вот и прут отовсюду, куда только нос засунут, – Леха словно не замечал испуганного взгляда дневального и наливавшегося краской от их беспардонной наглости сержанта.

      – Эй, служивый, где тут наши коечки будут? – с нарочитой неловкостью повернулся Макс, и кулак сержанта, просвистев мимо его уха, впечатался в хлипкую перегородку, отчего та заходила ходуном.

      Макс, сделав испуганные глаза, вытянулся по стойке «смирно». Рядом, подобрав живот, преданно пялился на сержанта Лёха. Второй удар под дых Макс умело пригасил мышцами, но, скорчив страдальчески рожу, согнулся в три погибели для морального удовлетворения начальства. Сработало. Сопя, тот поднёс кулак ему под нос.

      – Ещё раз вякнешь, ублюдок, будешь мать проклинать, что на свет родила!

      – Так точно, господин сержант!

      Побледневший дневальный сопроводил Камински до двери, вернулся и показал им свободные койки. Макс, раскладывая вещи, ненавязчиво «потрошил»