Любовь есть. Ясно?. Лариса Машкова

носочках и с розовым капроновым платком, повязанным вокруг шеи. – И-и-их! – взвизгнула она.

      А вслед за ней и моя подруга подхватила:

      – Меня милый не целует,

      Говорит: «Губастая!»

      Так за что ж я полюбила

      Чёрта головастого!

      И-и-их! —

      Она так же пронзительно взвизгнула, дробно притоптывая каблучками в такт музыке, этакий деревенский Степ. Руки – в боки, глаза горят. Заглядение! И какая смелая, однако! Не побоялась над собой, такой губастенькой, прилюдно подтрунивать, да и на танец пригласила запросто самого высокого парня. Я ведь заметил, что девчонки на меня многие смотрели призывно, крутились рядом, но пока я раздумывал и решался, подскочила Рая и с ходу разрешила мою проблему выбора.

      – Молодец, Раиска, здорово зажигаешь! – я приобнял её за плечо и привлёк к себе. – Пойдём на свежий воздух. Душновато здесь стало, – сказал я, желая лишь уединиться. Рая и впрямь меня «зажигала».

      Мы вышли из клуба. Свежо, слегка будоражит прохлада осенней ночи. Полная луна, как огромный фонарь, висит над деревней и отчётливо высвечивает Раискин полупрофиль, дразнящий взгляд, грудь под глубоким декольте цветастого платья, наполовину прикрытую расстёгнутой кофтой.

      – Не замёрзнешь? – спрашиваю я и зачем-то начинаю застёгивать кофту.

      – Нет-нет, – трясёт она головой, но я упорно продолжаю застёгивать её одежду.

      – Так, говоришь, милый не целует? – спрашиваю, сам поражаясь своей смелости. – А мне очень нравятся твои губки. Аппетитные! Можно попробовать?

      Она хихикнула и, приподняв подбородок, приблизила лицо ко мне. Воодушевлённый, я схватил свою подругу за грудь и чмокнул в губы. Чтобы проделать все эти манипуляции, мне пришлось согнуться чуть ли не вдвое, но ничто больше нас не останавливает. Рая встаёт на цыпочки, обвивает руками мою шею и проходится поцелуями по периметру моего страстного лица. Я задрожал, как будто бы за шиворот кинули лопату снега и, как пишут в некоторых романах, обхватил её трепещущие уста своими страждущими губами…

      В это время дверь клуба открылась, и несколько ребят вывалили покурить.

      – Пойдём, – хриплю я и тащу Раю за угол.

      Стараясь оставаться незамеченными, мы направляемся подальше от людских глаз, в поле, где громоздятся свежие стога. Она плюхнулась на скирду, увлекая меня за собой. Да, я об этом читал, слышал – о романтике сеновалов, любовных свиданий в ауре душистых запахов скошенной травы. Э-эх! Шумел камыш, деревья гнулись! Мы целовались, как сумасшедшие, заведённые преимущественно моим безудержным темпераментом, столько лет ожидавшим своего часа. И вот! Вот он, этот час! Я рыцарь, мачо, Казанова! А со мной, вроде как не щупленькая Рая, а полногрудая, розовощёкая кустодиевская красавица. Да она и есть сейчас такая, моя Рая! Колдунья, Фея, Дульсинея!

      Теперь я расстёгиваю её кофточку, срываю с себя пиджак и кладу его под Раю, стаскиваю с неё и себя всё, что мешает полному счастью. То, чего я не умею и не знаю, доделывает природа, но в самый ответственный момент я задаю самый