Гиперболоид инженера Гарина. Алексей Толстой

Европы в американский рынок… Все это мелко, нет центральной идеи. Инженер Гарин предлагает вам сотрудничество.

      – Вы или он – сумасшедший? – спросил Роллинг.

      Гарин рассмеялся, сильно потер пальцем сбоку носа.

      – Видите – хорошо уж и то, что вы слушаете меня не две, а девять с половиной минут.

      – Я готов предложить инженеру Гарину пятьдесят тысяч франков за патент его изобретения, – сказал Роллинг, снова принимаясь писать.

      – Предложение нужно понимать так: силой или хитростью вы намерены овладеть аппаратом, а с Гариным расправиться так же, как с его помощником на Крестовском острове?

      Роллинг быстро положил перо, только два красных пятна на его скулах выдали волнение. Он взял с пепельницы курившуюся сигару, откинулся в кресло и посмотрел на Гарина ничего не выражающими, мутными глазами.

      – Если предположить, что именно так я и намерен поступить с инженером Гариным, что из этого вытекает?

      – Вытекает то, что Гарин, видимо, ошибся.

      – В чем?

      – Предполагая, что вы негодяй более крупного масштаба. – Гарин проговорил это раздельно, по слогам, глядя весело и дерзко на Роллинга. Тот только выпустил синий дымок и осторожно помахал сигарой у носа.

      – Глупо делить с инженером Гариным барыши, когда я могу взять все сто процентов, – сказал он. – Итак, чтобы кончить, я предлагаю сто тысяч франков и ни сантима больше.

      – Право, мистер Роллинг, вы как-то все сбиваетесь. Вы же ничем не рискуете. Ваши агенты Семенов и Тыклинский проследили, где живет Гарин. Донесите полиции, и его арестуют как большевистского шпиона. Аппарат и чертежи украдут те же Тыклинский и Семенов. Все это будет стоить вам не свыше пяти тысяч. А Гарина, чтобы он не пытался в дальнейшем восстановить чертежи, – всегда можно отправить по этапу в Россию через Польшу, где его прихлопнут на границе. Просто и дешево. Зачем же сто тысяч франков?

      Роллинг поднялся, покосился на Гарина и стал ходить, утопая лакированными туфлями в серебристом ковре. Вдруг он вытащил руку из кармана и щелкнул пальцами.

      – Дешевая игра, – сказал он, – вы врете. Я продумал вперед на пять ходов всевозможные комбинации. Опасности никакой. Вы просто дешевый шарлатан. Игра Гарина – мат. Он это знает и прислал вас торговаться. Я не дам и двух луидоров за его патент. Гарин выслежен и попался. (Он живо взглянул на часы, живо сунул их в жилетный карман.) Убирайтесь к черту!

      Гарин в это время тоже поднялся и стоял у стола, опустив голову. Когда Роллинг послал его к черту, он провел рукой по волосам и проговорил упавшим голосом, будто человек, неожиданно попавший в ловушку:

      – Хорошо, мистер Роллинг, я согласен на все ваши условия. Вы говорите о ста тысячах…

      – Ни сантима! – крикнул Роллинг. – Убирайтесь, или вас вышвырнут!

      Гарин запустил пальцы за воротник, глаза его начали закатываться. Он пошатнулся. Роллинг заревел:

      – Без фокусов! Вон!

      Гарин захрипел и повалился боком на стол. Правая рука его ударилась в исписанные листы бумаги и судор