Мать моя… флибустьер!. Жан Гросс-Толстиков

картавый голос, заставив Нэнси вздрогнуть.

      Нэнси огляделась, но не обнаружила присутствия людей, так отчаянно ругающихся по-русски. Крики же продолжались, исходя будто отовсюду, но преимущественно откуда-то над головой девушки. Тогда она подняла взгляд вверх и рассмотрела пару попугаев, сидящих рядом друг с другом. Птицы не ругались между собой, а смотрели прямо на Нэнси.

      – Так это вы мне? – нахмурилась девушка.

      – Ссу-ука! – подтвердил ее догадку один из попугаев.

      – Обидно, – призналась Нэнси, и криво улыбнулась бестолковым птицам. – Хотя это не может не радовать… Как в анекдоте, группа потерявшихся в джунглях русских туристов была найдена по матерящимся попугаям.

      – Сук-ка! – каркнул второй попугай, взмахнул крыльями и скрылся из виду. Другой пернатый окинул девушку взглядом на прощание и упорхнул вслед за собратом.

      – Вот и живите теперь с этим, – отмахнулась девушка. – Не хрен повторять все подряд за случайными прохожими… туристками в отчаянии.

      Нэнси вышла из-за пальмы на берег, подставляя солнечному свету лицо. По-утреннему еще слабые лучи согревали медленнее, чем хотелось бы. Девушка повернула голову влево и с недоверием посмотрела в уходящую далеко вперед пляжную линию, очерченную с одной стороны темнеющим пальмовым лесом, а с другой лазурью океана.

      Прямая, почти как взлетно-посадочная полоса, она упрямо хранила ощущение безлюдности и полного одиночества, будто Нэнси оказалась на необитаемом острове, а не в туристическом центре Доминиканской республики, живущей в ритмах бачаты и сальсы и приглашающей всех желающих окунуться в жизнерадостную атмосферу мира, где каждый день словно маленький праздник.

      – Люди! Ау! – закричала Нэнси, но ответом ей был шорох крыльев вспорхнувших птиц, шелест прибрежной волны и тихое поскрипывание пальмовых стволов.

      Повернув голову в обратную сторону, туда, откуда девушка пришла прошлой ночью, Нэнси тяжело вздохнула. Такая же песчаная бесконечность уходила что влево, что вправо от ее теперешнего местоположения.

      В сердцах топнув ногой о песок, девушка уверенно развернулась и зашагала обратно, в направлении одинокого бунгало, где пила ром в компании ряженого пирата.

      – Найду его, все выскажу! – фыркнула она на ходу.

      По мере того, как Нэнси шла вдоль пляжной линии, солнце шло своим неизменным ходом, поднимаясь все выше и выше. Довольно скоро его лучи стали припекать больше, чем этого хотелось некоторое время тому назад. Девушка давно отогрелась после холодной ночи и теперь изнемогала от жары, жажды и голода, а пляж будто издевался над ней и не собирался оканчиваться. Как впрочем по-прежнему не было и намека на хоть какие-нибудь атрибуты цивилизации в этом злосчастном тропическом раю.

      Потеряв счет времени и пройденной дистанции, Нэнси плелась вперед, едва переставляя ноги. Вскоре и одинокое бунгало под навесом из пальмовых