Мать моя… флибустьер!. Жан Гросс-Толстиков

соседствовали с багряными колоннами высоких сосен.

      Узловатые ветви дубов причудливо изгибались, переплетаясь густой листвой на столько, что под их кронами можно было легко укрыться, как под соломенной крышей. У подножья деревьев раскинулись пышные кустарники и целые ковры необычайно ярких цветов. Все эти почти непроходимые заросли спускались с откоса к широкому, поросшему тростником болоту, где над протекающей через него речушкой склонили свои косматые кроны ивы.

      Поднимаясь вверх по тропе, Нэнси взмокла и устала. В отличии от пляжа и тем более вершины Белой скалы, в лесу воздух был неподвижен. К тому же, близость заболоченной, лесной речки вносила свою малоприятную лепту. Странный, затхлый запах прелых листьев и гниющих стволов парил в воздухе, смешиваясь с приторными ароматами ядовито-яркой растительности. Нэнси морщилась и закрывала нос рукой, дважды или трижды откровенно чихнув, прежде чем тропа вывела ее к высокому бревенчатому частоколу.

      Стоя перед плотной стеной из толстых бревен частокола, возвышающегося над ней раза в полтора или два выше средне-статистического человеческого роста, Нэнси с опаской оглянулась назад, в чащу, из которой только что вышла. На память пришла сцена из американского кинофильма про огромную гориллу, пугающую туземное племя, где последнее вынужденно было жить на острове в деревне за циклопической стеной с огромными воротами и поочередно выдавать своих жителей в жертву хищнику.

      – Это от кого же так нужно отгораживаться? – спросила она. – Кинг-Конг… персонаж, конечно, вымышленный, хотя…

      Действуя исключительно на встревоженном подсознании, девушка шагнула ближе к частоколу, подальше от дремучего леса, пугающего неизвестностью.

      – Не-ет… откуда в Доминикане огромные, дикие, кровожадные обезьяны?..

      Все также с опаской поглядывая в чащу леса, Нэнси обошла загадочный форт по периметру по возможности ближе к бревенчатой стене. Используя все свои познания в различных иностранных языках, она несколько раз пыталась окликнуть кого-нибудь, чтобы ее заметили и впустили, но строение продолжало хранить бездушное молчание.

      Вернувшись к исходной точке, Нэнси остановилась. Широкая тропа, уходящая через чащу к бухте, по всем правилам должна была упираться хоть в какие-нибудь ворота, иначе зачем отгораживаться от окружающего мира так, что ни пройти, ни проехать внутрь.

      – Вот ты где! – воскликнула девушка, неожиданно для себя заметив огромные ворота в этой, казалось, неприступной крепости.

      Сложенные из таких же толстых бревен, как и вся стена частокола, ворота держались на толстых корабельных канатах, но в силу времени осели и слились с общим фоном. После долгих, мучительных попыток открыть ворота оказалось не под силу, впрочем, узкая щель все же позволила Нэнси впихнуть тело за периметр.

      Оказавшись на территории лесной крепости, Нэнси снова окликнула вероятных жильцов,