Мемуары рождённого в СССР. Правда, правда и ничего, кроме правды. Игорь Бухтин

батальон, располагалась в низине. Слева от части проходил Соликамский тракт. Напротив казармы находилась остановка, где останавливался автобус №16, шедший от площади Дружбы по тракту до нашей части, поворачивая затем направо и двигаясь потом непосредственно в микрорайон, где жила основная часть жителей этого края Мотовилихи. Справа и позади расположения батальона размещалась жилая зона исправительно-трудовой колонии усиленного режима – ИТК-29. Чуть правее от жилой зоны и через дорогу находилась промзона ИТК, куда осужденные ходили на работу. На работе они делали паяльники, надевали на обода велосипедных колёс камеры с шинами. Десятка три-четыре занимались стройкой и отделкой жилых домов, так называемых объектов: «Дом №1» и «Дом №2». В этих домах потом жили наши прапорщики и офицеры.

      За жилой зоной находилась деревня «Чапайка», как называли её мои товарищи по службе и, конечно, начальство. Правее деревни на холмах рос лесной массив, где мы совершенствовали свою подготовку в военном деле. Иногда наш батальон добирался на машинах и на Голый Мыс. Как говорил старшина, раньше туда приходилось передвигаться пешим строем, но это потом мешало нормально нести службу в караулах. Расстояние было немалым – 25 км. Единственным походом был для нас поход в баню на помывку. До бани мы добирались минут сорок. Она находилась в пяти километрах от части, около площади Восстания. В банный день мы вставали в пять, чтобы помыться до прихода гражданского населения, которое шло в баню к семи часам.

      Письма, приходившие в часть, получались на почте, которая находилась в жилом микрорайоне. До неё можно было добраться пешком, поднимаясь в гору или автобусом, проехав две остановки. Там же ротный почтальон забирал посылки, которые в казарме равномерно или неравномерно делились среди узкого круга солдат. «Кто успел, тот и схватил» – таков был девиз при получении гостинцев.

      Территория части, вернее второго батальона, была небольшой. Остальные батальоны, а их в части существовало восемь, располагались в разных уголках области: от Соликамска до Кунгура. В нашем батальоне числилось две роты – третья и четвёртая. Обе роты размещались совместно, но в 4-й роте были лишь прапорщики и «сверхсрочники». Те и другие несли службу на зоне, которую мы охраняли. В Перми был ещё один батальон, который располагался там же, где и головная бригада, то есть около госпиталя УВД.

      Казарма лицевой стороной обращалась на коровник, где мы держали скот, и жилую зону. Противоположная сторона глядела на остановку, про которую я говорил выше. С правой стороны, если смотреть с улицы, на первом этаже был санбат, а над ним – Ленинская комната. Посреди первого этажа находилась столовая, над ней располагалась казарменная часть, где мы отдыхали. С левой стороны было помещение четвёртой роты. Остальные комнаты занимала наша третья рота. Напротив фасада существовал небольшой плац, который постепенно расширялся ввиду первоначально небольших