Новая жизнь. Книга 2. Сергей Владимирович Савелов

подумал про себя, опасаясь шутить вслух, помня о реакции Митрича.

      – Так вы поедете в этот … Петербург? – спросила через силу.

      – Нет. Миша решил, что здесь лучше, – успокоил женщину, искоса взглянув на пацана.

      Тот, подумав, кивнул, не поднимая глаз.

      – Ну и, Слава богу! – с облегчением выдохнула. – Чего делать в чужом городе? А здесь свежий воздух, природа, свои продукты, молочко …!

      На следующий вечер с деревенскими ребятами разожгли костер, и расселись на бревнах вокруг.

      Еще днем Митрич выделил из своих дровяных запасов два подгнивших бревна и распиленные ребятами пополам, помог расколоть их вдоль на две части каждое.

      Ребята очистили от разросшихся кустов на бывшем когда-то приусадебном участке небольшую площадку за нашим домиком.

      «А ведь еще десяток, другой лет назад на этом месте был огород!» – оглядел дикорастущий и труднопроходимый кустарник. Если бы, не поля за полосой кустов, использующиеся для пастбища и покоса, то лес, сейчас находящийся в трехстах метрах от линии усадеб и огородов, начинался бы сразу за домами.

      На очищенной полянке половинки бревен плоской стороной вверх выложили квадратом, посередине развели костер, сжигая ветки и листья, а из пригодных веток сложили поленницу. Пацаны притащили откуда-то два срубленных засохших деревца, распилили и накололи нормальных сухих дров.

      Меня удивила инициатива, активность и трудолюбие одиннадцати – четырнадцатилетних ребят, местных и приезжих в гости к родственникам из разных городов на спонтанно организованном субботнике. Конечно, пацаны баловались, подшучивали друг над другом, строили каверзы, но дело двигалось радостно и со смехом.

      Когда в сумерках после ужина с Мишкой заняли отведенное место на бревнах у разгорающегося костра, оглядел собравшуюся сопливую публику. Хотя уже не сопливую. Каждый паренек – состоявшаяся личность со своими интересами, характером, проблемами и мечтами. Наблюдая за подростками днем, а некоторых уже знал по утренним спортивным занятиям, разобрался кто есть, кто.

      Волею случая или родителей, здесь собрались пацаны из разных социальных слоев, сельские и городские, из благополучных и проблемных семей, дети коммерсантов, рабочих и колхозников. Начальный период оценки личных качеств каждого и притирки был пройден, выделились свои лидеры и аутсайдеры, определились сильные и слабые и сложился мальчишеский коллектив, объединенный детством, летом и общими забавами.

      Тронув струны, заставил всех замолчать. Начал с песни Владимира Семеновича:

      Средь оплывших свечей и вечерних молитв,

      Средь военных трофеев и мирных костров,

      Жили книжные дети, не знавшие битв,

      Изнывая от детских своих катастроф.

      Детям вечно досаден их возраст и быт

      И дрались мы до ссадин, до смертных обид

      Но одежды латали нам матери в срок,

      Мы же книги глотали, пьянея от строк.

      Не останавливаясь, без комментариев, не дожидаясь реакции малолетних зрителей, продолжил песнями, которые