Новая жизнь. Книга 2. Сергей Владимирович Савелов

любила лейтенанта

      Капитана хочется

      Говорят, у капитана

      По земле волочится!»

      «Не любите городских

      Они все гулящие

      Только в нашенском селе

      Девки работящие».

      «Сколько можно с трактористом,

      В кустах целоваться?

      Я Андрюше-гитаристу

      Буду отдаваться!»

      «Полюбила тракториста

      И разок ему дала.

      Три недели сиськи мыла и соляркою ссала!»

      «Хороши у нас места, да болота тописты.

      Девки сисясты, пизд…сты, сикилясты, жописты!»

      Иногда стучали в стекло или свистели под окнами, звали на улицу и кричали: «Андрюшенька!», а самые наглые заходили, просили попить и заводили разговоры.

      Конечно, выделил нескольких девок из-за симпатичного личика, фигуры или поведения. Особенно напористо себя вела одна черноволосая десятиклассница в короткой юбочке, подчеркивающей крутые бедра и полные стройные ножки по имени Лариска. Свое имя не любила, а за шутливое сравнение с крысой старухи Шапокляк, могла врезать любому. Другая – круглолицая, полная, конопатая Верка, всегда ведущая себя вызывающе и развязно. Она училась в городском ПТУ, а сейчас отдыхала на каникулах.

      Как-то заметил в отдалении одинокую высокую стройную девушку, слушающую издали мои песни. Иногда встречал ее на улице села и даже здоровался по приобретенной деревенской привычке. Никогда не видел ее в компании подруг или друзей.

      Заинтересовавшись, как-то у хозяев поинтересовался, заметив ее в окно:

      – Что за девушка? Всегда одна ходит.

      – А! Ольга-почтальонша! В Константинове почтой заведует, – отмахнулся Митрич.

      – Неужели не знаешь? – подозрительно поинтересовалась баба Тоня. – Хорошая девушка, только ущербная, – вздохнула. – Двадцать четыре года уже, а месячных до сих пор нет!

      «Деревня!» – мысленно усмехнулся. Все про всех, все знают.

      Пришлось столкнуться с Боганом, который отметился на первом моем концерте. Как-то вечером, переходя наш переулок, столкнулся с ним, идущим в компании ребят.

      – А-а! Вожатый! – недобро усмехнулся он. – Седня один? Всем сопли вытер и по горшкам рассадил? – хмыкнул.

      Кто-то среди подростков угодливо рассмеялся шутке. «Надо ставить зарвавшегося приблатненного сявку на место!» – решил и шагнул к нему. Тот, заметив решимость струсил и непроизвольно сделал шаг назад, наткнулся на дружков за спиной и приободрился. Встал в шаге от него и, глядя в глаза, с презрением выдал:

      – Чалился на малолетке по двести шестой, баклан? А понтуешься, как авторитет! Рамсы попутал, сявка?

      – Ты че, в натуре? – оторопел местный «босяк». – Откуда…? Ты-ж цветной!

      Откуда ему знать, что вырос я в неблагополучной среде заводского поселка, где каждый третий сидел, а каждый второй собирался сесть на зону и словечки по фене были популярны среди подростков.

      – Сделай так, чтобы я тебя больше