Потерянная принцесса. Алина Немирова

повторил магистр. – Вижу, твоя нога, хвала Господу, и правда в добром здравии. А это важно, потому что, брат-рыцарь, тебе предстоит…

      Лютгер мысленно содрогнулся. Неужели брат Анно не отказался от мысли утвердить его на должности ширммейстера, «мастера защиты»? И как быть, если сейчас это будет не просто устное предложение, а официальный рескрипт, утвержденный орденским капитулом?

      – …Предстоит долгая поездка с короткими стременами, – будничным тоном завершил магистр. И выжидающе посмотрел на своего собеседника.

      – Да будет на то твой приказ и воля Ордена, брат Анно, – Лютгер склонил голову. – Я готов.

      – Но не радостен? – проницательно усмехнулся магистр.

      – Прошу простить, это чувство для мирян, брат Анно. Радостен, не радостен… Если, по соизволению Господа, эта служба на пользу Ордену – то она и в радость. А справлюсь я с ней не хуже любого и лучше многих. Мой язык, мои навыки, моя жизнь – все в твоих руках. Да свершится. Так что радостен.

      На самом деле радостен он не был, но тут уж воистину оставим чувства для мирян. Это в первые годы – и на Святой земле, и в Ордене… в Тевтонском ордене – Лютгер буквально кипел рвением, каждая такая поездка виделась ему приближением конечной победы над язычниками. С тех пор он разного насмотрелся. Принимал как должное. Если Орден действительно считает, что именно такая служба ему нужна, причем именно сейчас, – да будет так.

      Тут же он понял, что этими словами опрометчиво дает согласие и на служение в качестве «мастера защиты», лишив себя права на отговорку, что, мол, учитель, даже наставляющий в боевых искусствах, – все же слуга, а брату-рыцарю такое не подобает. Ну что ж, если его сейчас захотят поймать на слове, придется быть верным слову…

      Впрочем, это вряд ли. Желай магистр в таком случае действовать вопреки воле рядового орденского брата, ему бы не потребовалось идти столь обходным путем. Довольно было бы и прямого приказа.

      – О навыках и поговорим, – кивнул фон Зангерсхаузен. – Кавалерийским луком, надо полагать, не владеешь?

      – Скверно владею, брат Анно, – сразу признал Лютгер. – Так и не выучился толком. Но в метании дротиков искусен.

      Это было важно, ибо с короткими стременами ездят сарацины и прочие, так что название поездки означает рейд во вражеский тыл. Там не только стременные ремни на восточный манер подтянуты, но и все им под стать: кони, седла, оружие, облачение всадников… умение держаться и говорить…

      Иногда, правда, случаются такие рейды, в которых умение говорить на каком-то из местных наречий не требуется вовсе. Даже для допроса пленников. Впрочем, если все же доведется допрашивать – кто-то понимающий в отряде обычно есть, хоть один.

      В поездках такого рода и внешность важна не особо: издали ее доспехи с плащом создают да манера посадки, вблизи же, если кто и увидит незагорелую кожу или светлые волосы из-под шлема, он об этом уже не расскажет.

      Это все же случается редко. И не похоже, чтобы сейчас готовился именно