Мун крекерс. Владимир Черногорский

За что был награжден настоятелем днями отдыха – по одному за версту, и добавкой перловой каши.

      – А по гороскопу ты кто?

      – По чему? – не понял монах, чуждый суеверий и бульварных газет. – Чего это ты вообще про годы заговорил? Сажень за околицу, уже по дому скучаешь?

      Петрович, знавший свой возраст с точностью незамужней паспортистки, действительно заскучавший, глядя на голубой с завитками шар, где оставил родную дачу, не успел ответить.

      – Глянь! Чегой-то там?

      В раскинувшейся под ними долине возникло странное мельтешение. Взлетело облачко пыли – если бы не голый пейзаж, его бы и не заметить.

      – Так-так… Нешто поселение у них…

      Филон протер глаза кулаками и окинул взглядом просторы. По ним, раскиданные квадратно-гнездовым способом, лежали круглые бляхи, напоминавшие канализационные люки. Сотни три, не меньше. Одна, оказавшаяся прямо на скале рядом, вдруг поднялась, явив зеленую глазастую голову, и тут же с хлопком закрылась.

      – Ух ты! – вырвалось у Обабкова.

      – Я тебе попрячусь, каналья! – крикнул сзади Филон, вскинув бороду. – Прости, Господи… Ну ты даешь, Петрович! Впередсмотрящий, твою-то медь! Чуть не наступили.

      – М-да… А туземцы-то в норах живут, по ходу, – Обабкову вспомнились семьи сусликов в казахской степи, имевших такие же предпочтения. – Странно, не по-людски как-то…

      – Язычники, – согласно кивнул Филон. – Вон еще один!

      Другой люк поднялся и опустился тем же манером шагах в семи.

      – Может это у них предприятие какое-нибудь секретное? Ихний «почтовый ящик»?

      – Секре-е-етное?.. – монах сунул четки в карман и закатал рукава, будто готовясь к драке. – Быстрота и натиск, как говориться… Давай-ка, Петрович, где наша не пропадала – теплыми возьмем на ура. Хошь не хошь, комдиву что-то надо докладывать, сукину пасынку. Все же мы не туристы, но представители великой державы.

      Постучав пяткой в ближайший люк, Филон подобрал рясу и сел на корточки, выжидая.

      Вскоре раздался глухой щелчок, будто от оконного шпингалета.

      Стоило люку чуть приподняться, между ним и железным ободом встряла поношенная сандалия, выпущенная уральским танкостроительным по программе конверсии производства. Неудивительно, что своей формой и свойствами она недалеко ушла от привычного заводчанам ассортимента, разве не стреляла прямой наводкой.

      – Петрович, задирай крышку! Сейчас мы это логово разъясним!

      Руки дачников не уступят в крепости и сноровке крутейшей драге на слиянии Юкона и Клондайка. Петрович с легкостью вырвал люк из лапок местного жителя, который, потерпев поражение, с визгом исчез в колодце. Поле битвы осталось за немолодыми землянами.

      Раскрасневшийся и гордый собой Петрович оценивающе посмотрел на коллегу, застегивавшего ремешок сандалии.

      – Ты как, пролезешь?

      – С Божьей помощью, как-нибудь… Глянь, лестница-то там е?

      Петрович посмотрел