Тайна Вселенской Реликвии. Книга первая. Владимир Анатольевич Маталасов

Но это, наверное, уже после окончания четвёртой четверти. Помните, что обещали мы Степану Палычу?..

      – Ми-итя! – донёсся откуда-то из-за стенки призывный голос Митиной мамы.

      Тот приоткрыл дверь, высунув в неё голову.

      – Чего, мам?

      – Ух как ты начадил тут своим керосином. Пора обедать, уже час дня.

      7. Ну, Митька, не ожидали!

      Наспех накинув шубы, друзья бегом направились к дому. Очутившись в освещённых сенях, они заполнили их клубящимися облаками пара, исходившими от одежды и учащённого дыхания.

      – А-а-а, явились, орлы?! – приветливо воскликнул Геннадий Акимович, входя в просторную переднюю с газетой в руке и с водружёнными на лоб очками.

      – Являются черти, и то – только во сне.

      – Ну, ты, Митяй, ещё подерзи, подерзи отцу-то! – зычным голосом пригрозил отец сыну. – Давно ремень по тебе плачет.

      – Я больше не буду, – испуганно округлил глаза Митька.

      – То-то же, давно бы так, – молвил Геннадий Акимович, тут же скомандоава: – Быстренько раздеваться, мыть руки и – за стол.

      Быстро преодолев формальности, друзья уселись за большой кухонный стол и приступили к трапезе.

      – Много чего нам Митя про вас рассказывал, – добродушно говорил за обедом Геннадий Акимович. – Как повёлся с вами, так и учиться хорошо стал, сорванец. А вот почему-то о Кузьме думал, что росточком поменьше будет.

      – Папа! – возмутился Митька.

      – Что – папа? Сам же говорил.

      – Ну ты меня убиваешь!

      Малышев и действительно очень сильно вытянулся за последние полгода, обогнав Екатерину Николаевну почти что на полголовы, и догоняя Саню.

      – Ладно, ладно! Я ведь это так, от хорошего настроения, – примирительно засмеялся отец. Он уже успел опрокинуть в честь гостей три стопки и сообщить, что хорошо знаком с Богданом Юрьевичем по работе. А с Иваном Ивановичем, Кузиным отцом, он встречался года четыре назад, когда тот собирался писать о нём обширную статью в районной газете.

      – Хорошие, толковые мужики, побольше бы таких, – вымолвил он, утвердительно мотнув головой, – не то, что этот – Вен-Бен-Ши.

      Ребята догадывались о ком идёт речь. Так в народе прозвали директора моторостроительного завода – Вениамина Бенедиктовича Шишкина, Гришкиного отца. На заводе его недолюбливали за чрезмерную самоуверенность и какой-то въедливо-докучливый характер.

      – Ну чего ты плетёшь, Гена? – упрекнула мужа Любовь Матвеевна, раздражённо забирая от него властной рукой бутылку и пряча её в шкаф.

      – Лю-юба, Лю-юба, – разгубленно воскликнул тот ей вслед, а потом, безнадёжно махнув рукой, залпом допил недолитую рюмку водки.

      Воцарилось неловкое молчание, нарушаемое потрескиванием сухих поленьев в русской печи, да тиканьем настенных ходиков.

      – Вы его, ребятки, не слушайте, – сказала Любовь Матвеевна, возвращаясь к столу и с укором посматривая на мужа. – Выпил маленько лишнего, вот и несёт всякую ахинею.

      Покончив с едой и встав из-за стола, друзья поблагодарили