Тайна Вселенской Реликвии. Книга первая. Владимир Анатольевич Маталасов

конце концов тот с невозмутимым видом водворил конструкцию на прежнее место и установил на плаз другую, не менее оригинальную.

      – Эта модель, – продолжал Митя, – отличается от первой наполовину укороченным фюзеляжем с сильно заострённой носовой частью, расширяющейся к хвостовой, в которой так же установлен турбореактивный двигатель…

      – И этот тоже красаве-ец! – с видом знатока резюмировал Кузя в самом конце Митькиных пояснений. – Даже фигурки лётчиков ухитрился туда всунуть. У меня на подобные вещи терпения бы не хватило.

      – Не хвали его, а то зазнается, – буркнув под нос, предостерёг Саня. – А зазнается, говорить с нами не захочет.

      Пока друзья переговаривались, Митя стоял и терпеливо слушал их, ни к чему не обязывающую беседу, предоставив им короткую передышку. Улыбка гуляла по его лицу и, казалось, вот-вот сползёт с него и поплывёт в поднебесье.

      – Если я что-то не ясно рассказываю, – сказал Сапожков, когда друзья приумолкли, – то спрашивайте, не стесняйтесь, чего уж там.

      – Понятней рассказать и нельзя, – успокоил Саня. – Ты у нас в этом деле, оказывается, ба-а-альшой профессор. Давай, лучше, рассказывай дальше.

      Пока Митя рассуждал о достоинствах конструкции, Малышев всё норовил заглянуть в заднее отверстие фюзеляжа, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, то приседая. Наконец он пожал плечами и отошёл в сторону.

      – Чего это ты там всё пытался высмотреть? – поинтересовался наблюдательный Митя.

      – Чего, спрашиваешь? Да вот, меня искушают большие сомнения, друг мой! – поспешил сообщить Кузя. – Двигатель высматривал. Где он? Отвечай!

      Сапожков смотрел на Малышева с определённой долей дружеской иронии и презрения, сложив руки на груди и слегка притопывая ногой.

      – Кому говорят? – не унимался Кузя. – Отвечай!

      – В нашем деле, – немного помолчав, рассудительно вымолвил Митя, – главное – выдержать паузу.

      – Это, конечно, тоже своего рода – тактика, – похвалил его Кузя, – да только косолапая какая-то.

      – Вот-вот, я и говорю, – спокойно продолжал Сапожков. – Успокойся, отрок, и наведи порядок в мыслях своих.

      – А всё-таки здорово! – подал голос молчавший до сих пор Остапенко. – Правда Кузя?

      – Клёво! – подтвердил тот. – Но всё равно, не вижу двигателя.

      – Я же сказал – успокойся! Вот он. – Митя подошёл к металлической тумбочке, стоявшей возле слесарного верстака, и расчехлил какую-то небольшую конструкцию, возвышавшуюся на ней. Он любовно похлопал рукой по серебристой обшивке овального корпуса двигателя величиной с консервную банку из-под кофе, может быть чуточку подлиннее. – Я его закрепил вот на этом кронштейне, – пояснил он, дотрагиваясь до невысокой металлической стойки, неподвижно соединявшей корпус двигателя с массивной станиной тумбочки. – Это для того, чтобы он не улетел во время работы.

      – А он у тебя вместе с тумбочкой, того, не улетит? – пошутил Саня.

      – Только вместе со мной.

      – А