Зеркало Кассандры. Бернар Вербер

всевозможную жратву. А на севере у них теперь задница с вонючими отходами и называется она МСО, – уточнил азиат.

      – Многие большие города так работают, – согласился Викинг. – На юге продовольствие, на севере отходы.

      Старичок африканец повел плечом.

      – Прибавлю к вашей географии, что на западе города живут богачи, а на востоке – бедняки. И с утра пораньше работники восточных кварталов отправляются трудиться на запад к богачам.

      – К вечеру все, что прибыло на юг, будет переварено в центре и отправится на север отходами и отбросами, – подхватил Викинг и пыхнул сигарой, распространив вокруг себя запах горелого сена. – В общем, власти создали «отбросленд», ультрасовременную свалку люкс, которая стоила бешеных денег, потому что на ней установили печь, способную очень быстро сжигать ежедневные горы мусора.

      – Печь последнего поколения, которой даже дали имя Молох. Так звали бога-великана в Карфагене, он сжигал детей в своем животе, – прибавил азиат.

      Старичок африканец тихонько покачал головой:

      – Люди не любят думать, что делается с их отходами. Нажмут кнопку в клозете и не поинтересуются, куда все поехало.

      – Вернемся к Молоху. Представь себе, малявка, неслабый завод, где в чистоте и порядке расправляются со всей городской грязью. Внутри электроника, мигают видеоэкраны, блестит нержавейка. Инженеры в белых халатах сидят и смотрят в мониторы. Процесс идет без шума и запаха. Можно подумать, ты на атомной электростанции или в информационном центре. Налогоплательщики положили зубы на полку, но что поделать? Им объяснили, что Молох – последний писк в борьбе с мусором в больших городах.

      Викинг сплюнул на землю.

      – В общем, мэры всех столиц Европы приезжали смотреть, как работает наше чудо…

      – Лучшая в мире задница, – подхватил азиат, очень довольный своим определением.

      – Признай, лет десять Молох работал вполне достойно.

      Кассандра внимательно слушала своих новых знакомых.

      – А потом началось дело под названием «Черное облако». Дело в том, что из трубы завода-сжигателя выходил дым. Дым был черным и зависал над целым кварталом. Обитатели этого квартала начали понемногу кашлять, потом люди стали болеть астмой, а еще чаще раком. А когда шел дождь, вода была почему-то красноватого цвета.

      – Ничего, кроме беды, от современного мира не дождешься, – вздохнул пожилой человек в пестром балахоне.

      – До поры до времени все на это плевали. Кому есть дело до бедняков из предместья? Но в один прекрасный день какой-то журналист написал обо всем этом статью для своего еженедельника и вдобавок поместил фотографию на обложке, – продолжал Викинг. – Не нашлось в тот момент у них темы поинтереснее.

      – Фотография с коричневым облаком, нависшим над светлыми домишками, навела шороху, – присоединилась к рассказу Викинга Рыжая. Похоже, она тоже хорошо знала историю этой свалки. – И надпись была впечатляющей: «Позор!»

      Пожилой африканец недовольно покачал головой:

      – Можно подумать, что проблемы зависят