Такие разные женские судьбы. Екатерина Игоревна Иващенко

и прижилось.

      Бесконечное множество людей и один маленький деревянный дом

      Мой дед приехал на Урал в 1928 году, работал сторожем. В 1938 ему выделили земельный участок для постройки жилого дома. А в 1939 году он купил пятистенный дом в Горном щите – а Горный щит тогда ещё, можно сказать, деревней был. Сам дом был не новый, его купили, по брёвнышку разобрали, доставили в Свердловск и собрали заново. Причём, когда этот дом собирали, ему не хватало высоты. В деревне тогда можно было как угодно строить, а вот в городе нужно было следовать общему плану высотного строительства. Хочешь строить выше нормы – пожалуйста, а вот ниже – запрещено, штраф схватишь. Брёвен по высоте не хватало, и дедушка с отцом добавили их из пятой внутренней стены, поэтому и полатей у нас внутри не было.

      Наш дом самый крайний на улице был (речь идет о Волгоградской улице), за ним уже ничего не было, одно болото. Как мы сюда добирались из центра города? Трамвай ходил, очень удобно. В моё детство трамваи были деревянные, и дверцы в обе стороны открывались и закрывались. Кондуктор их ещё отдельно на щеколду закрывала.

      В нашей семье было семь человек – папа, мама, старший брат, я, младшая сестра, дедушка с бабушкой, а потом ещё с нами жила их старшая дочь Ульяна Павловна, моя тётушка. А ещё к нам постоянно приезжали племянники, двоюродные, троюродные, десятиюродные братья и сестры, оставались допоздна мои подруги, приходили гости и почти каждый выходной (а он в те времена был один) у нас собиралась вся родня. Словом, в наших двух деревянных комнатках был вечный содом. Но вот ссор и дрязг никогда не было. Помню, как позже мы жили уже в коммуналке, вшестером в двух маленьких комнатушках (Вилли, мой муж, я, двое детей, Виллины мама и бабушка). А Виллина сестра к нам на лето присылала для пущей радости своих двух дочек, Наташу и Галю, из Новокузнецка. Пусть к бабушке съездят, отдохнут, развеются. «Хоть убейте меня, я не могу понять, о чём только думала мама, когда нас с Наташкой сюда отправляла к бабушке на лето», – вспоминала потом повзрослевшая племянница мужа Галя.

      Было в доме две комнаты и две кухни – у дедушки с бабушкой и Ульяной Павловной и у нас. Позже папа пристроил небольшую комнатку для сестры Нины. Были у нас в доме и печи – русская печь у дедушки, а у нас – круглая печка голландка, обшитая металлом. В нашей комнатке мы и спали, и ели, и гостей встречали. Мама всегда в выходной стряпала пироги с рыбой, с капустой, с картошкой, сладкие с клубникой, собранной летом в деревне. Она сушила клубнику на зиму, а потом зимой мы запаривали её в тёплой воде, добавляли сахарочку, и получались с этой клубникой вкуснейшие открытые пироги.

      Про моих родителей

      Моя мама до войны была воспитателем в детском саду. В войну же мы жили в колхозе, и тогда она то работала на тракторе, то учётчицей была – за любую работу бралась. После войны папа вернулся. Мы недолгое время пожили в Каменск-Уральском, он был водителем в военизированной пожарной охране. Потом ему предложили