Такие разные женские судьбы. Екатерина Игоревна Иващенко

поднимали один матрас. После войны тётушка продолжила там работать, там мылись военные. Если приходила её очередь убирать генеральские отделения, бывало, ей везло. Ведь всем военным давали по маленькому кусочку мыла. После ванных процедур женщины убираться придут и заодно собирают обмылочки, даже малюсенькие, с бобышек, а если наберётся с куриное яйцо мыла, это большое счастье. Иногда тётушка нам с подружками говорила: «Девчонки, приезжайте». И мы ехали через весь город к ней на вокзал помыться. Там и горячая вода была, и мыло. Ох, как же мы тогда намывались! А ведь до четвёртого класса меня на лысо стригли, как мальчика, и чёлочка, никаких тебе бантиков-косичек, чтобы живность никакая в волосах не завелась. И ведь нам еще повезло, что у нас был частый дом. Накопится зола в печке, её кипятком зальют, она настоится, и этим щёлоком потом мы мыли голову.

      Про режим дня и важность семейного ужина

      Утром на работу и учёбу все уходили в разное время. Каждый перекусит и умчится. А вот вечером всегда в шесть часов все вместе усаживались за стол, в одиночку втихую на кухне никогда не ели. Помимо ужина ещё всегда был общий вечерний чай на ночь, часов в девять. Общий стол очень объединяет.

      Иногда мама блины пекла в русской печи на трёх сковородках. Там это удобно было делать, переворачивать ничего не надо, блин и сверху, и снизу печётся. Мама обычно целое эмалированное ведро теста разводила. Блины ели по очереди. Мама их выкидывала на расстеленное полотенце, тут же стояла чашка с маслом, сметана и если повезет – сгущёнка или варенье. Кто же ест холодные блины? Поэтому их съедали сразу, пока они горячие, тёплые.

      Вечером в десять, в половину одиннадцатого ложились спать. На работу нужно было прибыть к половине восьмого, а перед сном порой кто повышивает, кто почитает.

      Про красных дьяволят

      Была у нас книга «Красные дьяволята», так она была зачитана до дыр! И ведь её было даже не подклеить, не было никакой плёнки или скотча, как сейчас. Клея нормального тоже не было. Ну вот, может, варёной картошкой помажешь, крахмалом картофельным что-то подклеишь. И это очень показательно было. Вот до чего зачитывали книги! После войны ещё можно было что-то купить, товар тогда был, но денег у людей на него не было. Зайдёшь в гастроном на Вайнера, и чего там только нет, как в музей ходили посмотреть. Вот так же и в книжных было. Книжки есть, денег нет. Потом стало чуть получше, люди стали зарабатывать. Но в начале 60-х годов из магазинов практически моментально всё пропало. Надо было стоять за всем в громадных очередях, голые прилавки, пустые витрины, пустые полки. Крабы, может, какие-нибудь пылились в банках, и всё.

      Пойдёт отец как-нибудь в магазин, просит продавца: «Вы мне на эти деньги печенья взвесьте? Или пряничков один-два». Домой вернётся, сестре говорит: «Нина, прости, вот деньги будут, и тогда на всех пряников купим, а пока пусть хоть мама чая попьёт, она болеет».

      Про учебу и 25 девочек-радисток

      Сперва