Когда проснётся ангел. Наталья Викторовна Паршина

и сказал: «Мам, сына моего найди. Обязательно найди». Она почувствовала прикосновение его рук, их тепло, уловила аромат его одеколона, и на миг ей показалось, что Святослав жив, а всё остальное – только страшный сон. И тут она проснулась.

      Олимпиада зарыдала, впервые после страшных событий, давая волю слезам. Не в силах больше оставаться в постели, она стала ходить по комнате из угла в угол, как зверь в клетке, и вдруг наступила на что-то мягкое, наклонилась, подняла и обомлела – в руках её была шёлковая игольница в виде сердечка. Её во втором классе сшил Святослав и подарил матери на восьмое марта. Ранние солнечные лучи, пробиваясь сквозь плотные шторы, освещали пёструю шёлковую подушечку мягким светом. Олимпиада давно забыла о существовании этого подарка, шить она никогда не умела, поэтому игольница со временем затерялась среди множества подобных мелочей в коробках на антресоли.

      Забыв о том, что она поссорилась с подругой, Олимпиада прямо в пеньюаре выбежала на лестничную площадку и нажала на звонок в её квартире, так и звонила, не прекращая, пока та, заспанная и испуганная не открыла дверь. Увидев на пороге заплаканную, в полуобморочном состоянии соседку, что-то крепко прижимавшую к груди, Лидия убрала её руку от звонка, втащила за шиворот в свою квартиру, и, придерживая за локоть, проводила на кухню. Там она усадила Олимпиаду на мягкий диванчик у окна и стала отсчитывать капли валерьянки.

      Олимпиада покорно выпила лекарство.

      –Святослав приходил, – сказала она дрожащим слабым голосом.

      Лидия подумала, что её подруга медленно сходит с ума и спросила:

      –Куда приходил?

      –Ко мне во сне. Понимаешь, он сегодня впервые приснился мне после стольких месяцев, но кажется, что это был не сон. Я чувствовала, как он меня по волосам гладил. И вот ещё…– Олимпиада оторвала руки от груди и показала подруге шёлковую игольницу, – это он подарил мне на праздник, он тогда ещё совсем ребёнком был. Я не знаю, где хранилась столько лет эта подушечка… Эти домработницы так часто менялись, вечно всё перекладывали с места на место, хорошо, что вообще не выбросили такую мелочь. Я проснулась, а она на полу лежит… Как она могла там оказаться?

      –Ну, выпала откуда-нибудь. Ты вчера что-то искала и не заметила, как она выпала, – предположила Лидия. Она знала, что Олимпиада практически беспомощна в быту, без прислуги не сделает и шагу. Рюрик позаботился о безбедном существовании своей жены до конца её жизни. Он оставил ей в наследство хороший счёт в банке, плюс к этому Олимпиада получала гонорары от переиздания его научных трудов. Так что она могла позволить себе и домработницу, и все привычки беззаботной жизни. Иначе трудно представить, как тяжело пришлось бы ей самостоятельно приспосабливаться к реалиям бытия.

      –Нет, нет. Я сама ничего не искала, а Соня (так зовут домработницу) вчера только продукты занесла, а уборку не делала, и в мою спальню вообще не заходила. Вечером на полу ничего не было, я долго не спала и обязательно заметила бы игольницу, она такая яркая. Всё-таки, я думаю, что Святослав постарался,