Связанный гнев. Павел Северный

который ребят обучает, фараоны в вещичках копались.

      – Не скажи! Врешь, поди?

      – Право слово. Заарестовали его.

      – За что же? Человек он такой обходительный. Всегда на поклон ответит. И на лицо приятный.

      – Нашли у него какие-то книжки супротив царской власти.

      – Господи!

      Но отворившаяся дверь помешала разговору. Вошел Макаров.

      – А тебе чего надо? – раздраженно спросила Аграфена, недовольная, что незнакомый человек помешал ее разговору с кучером.

      Не ответив на вопрос, Макаров отвернул воротник и снял шапку. Аграфена, узнав пришедшего, растерявшись, удивленно всплеснула руками:

      – Господи! От волнения-то не признала вас разом, Иннокентий Захарович. Да чего же это вы в кухню заявились? Чать, в дому вы самый желанный гостенек.

      – Раненько явился, вот и решил попервоначалу тебя, Семеновна, проведать. По нонешним временам в домах надо все входы и выходы знать.

      – Давай помогу разоболочься.

      Аграфена приняла от Макарова шубу на беличьем меху. Старик расчесал гребнем бороду и волосы. Подойдя к печке, приложил к ней ладони.

      – Студено седни. Хозяина вашего сейчас на пруду углядел. Рысака по кругу гоняет.

      – Филина гону обучает. Книжек-то опять сколь приволокли. Хозяйке радость.

      – Ты грамотная?

      – Упаси бог. Жить без грамоты спокойней. Своим умом живу, а то от книжек с чужой мудростью башка болеть зачинает.

      – А чем встревожилась с утра?

      – Хороший человек в беду попал. Лукьян новость принес. Сделай милость, Иннокентий Захарович, скажи мне, что будет человеку, ежели у него книжки супротив царя найдут?

      – Тюрьма по нонешним временам. Смотря какие книжки. За иные могут и в сибирскую ссылку сослать!

      – Ну беда!

      – У кого такие книжки нашли в Кушве?

      – Да у студента, жительствующего у купца Глыбина.

      – Бедняга хлебнет горя.

      – С кем лясы точишь, Семеновна? – спросила, спускаясь в кухню по лестнице Щукина, но, увидев пришельца, пошла к нему навстречу.

      – Пришел, Иннокентий Захарыч? Легок на помине. Только недавно с Анфисушкой про тебя вспоминали. Пойдем наверх. Обрадуем болящую.

      – Ревматизм донимает?

      – И не говори.

      – Плохо обихаживаете. Сейчас я с ней потолкую.

      Макаров взял с лавки связку книг.

      – Поди, интересные на сей раз привез?

      – Заказывали мне графа Толстого Льва Николаевича творение «Война и мир». Хорошим изданием разжился.

      В столовой на столе, заставленном всякой снедью, возвышался самовар. Возле него в кресле Анфиса Михайловна Воронова, а по правую руку от нее Макаров. Хозяйке дома он тоже давний дружок. Вместе перемывали пески на прииске в годы молодости. Правда, Макаров раньше ее ушел от песков в сторону, занявшись книжной торговлей, а теперь уже тридцать лет занимался этим, имея в Екатеринбурге книжный магазин. Это Макаров приохотил Воронову к чтению. С мужем ее дружил, детей хорошо знал. Одним словом, все ведая о богатом доме, частенько навещал его.

      Чаевничать