Гунны. Арман Аскаржанович Умиралиев

появилась боль, казалось, он даже поник, хотя продолжал стоять, широко расправив плечи. Затем боль сменилась удивлением, и он задумчиво посмотрел в мою сторону.

      – Прости меня, принц, за мое высокомерие. Долгие годы бедствий так ничему и не научили меня. Но прошу, удовлетвори мое любопытство. Откуда юноше, прожившему только тринадцать лет известно о восстании рабов далекого Рима? Откуда тебе известна иерархия римских легионов. Кто научил тебя говорить на моем языке? Ты ведь приехал к отцу только несколько дней назад, и я не видел, что ты общался с моими легионерами? Да даже если бы я и не увидел твоих бесед с ними, уверен, никто из них не рассказал бы о позорном восстании Спартака.

      Ага, значит мне точно тринадцать лет. Это уже информация. А откуда же я приехал и почему прямо перед осадой? Я бы своего сына, будь он у меня, отправил, куда подальше от таких событий.

      Но вслух сказал только начавшую формироваться в моей голове идею:

      – Мне многое ведомо, Гай Эмилий.

      А почему бы и нет, ведь и в мое время толпы людей ходят к гадалкам, чтобы узнать свое будущее. Ну а здесь, в прошлом, так сказать, сам Бог велел предсказывать. И можно попытаться воодушевить воинов. А хороший дух у солдат, как показывали результаты многих битв в известной мне истории, это уже половина победы, а иногда и вся.

      – На мне печать Великого Синего Неба, Отца нашего Тенгри. И он мне показывает многое. Я вижу не только настоящее Рима, но и его будущее.

      – И что же там происходит? – услышал я с явной иронией.

      – Сейчас у тебя на родине бушует гражданская война. Гай Юлий Цезарь, объявивший себя императором, убит.

      – Как убит? – прошептал он.

      «А ну как же», – вспомнил я, – «он ведь собирался воевать с парфянами, чтобы вернуть аквилы семи легионов Красса и восстановить честь Рима, ну и двенадцать тысяч пленных заодно, с одним из которых я сейчас и беседую. Думаю, что пленным римлянам стало как-то известно об этом. А я разрушил его надежды».

      – Убит толпой нобилей во главе с Марком Юнием Брутом четыре года назад, пятнадцатого марта. Следующим диктатором станет Гай Октавий Фурий. Сейчас он только триумвир. Кстати, один из триумвиров Марк Эмилий Лепид – твой брат, – сказал я, надеясь, что попаду в точку. Хотя был почти уверен в этом.

      – Младший брат. Он мой младший брат, – ответил он задумчиво.

      – Вот так вот, – продолжил я, – и уверен, что завтрашний бой не последний. У нас еще впереди много битв!

      Тут увидел несколько легионеров и молодых кочевников, слышавших мою беседу с центурионом и смотревших на меня с надеждой. Среди них был «мой» братишка Тегын.

      Посмотрев на них, подумал, – «я должен выжить, и теперь, наверное, должен спасти их! Надо отменить завтрашнюю вылазку. Что же придумать?» – мучительно размышлял я.

      Глава

      II

      Генерал Чен Тан сидел за столом в просторном шатре и мрачно смотрел на разложенную карту города, названного им Таласо по имени реки, на берегу которого он стоял. Его посещали горькие мысли: «Я, вельможа из