Досрочник. Василий Тресков

его дочь от третьего брака с сожителем, и не чаяла, когда он «сдохнет», и освободит жилплощадь. Ни на дачу, в сырой прогнивший сруб, с мышиным запахом от которого его тошнило. А ведь где-то жила на этом свете, его Дилька, видимо, неузнаваемо изменившаяся, обвешанная внуками и годами. И, наверное, они и не узнают друг друга, потому что миг их жизни сверкнул и погас, как падающая звезда над Баксанским ущельем.

      Он порылся в кармане. Нашел скомканную «пятихатку». И решительно направился в рюмочную, на углу перекрестка. Там всегда играла ретромузыка его детства, а за стойкой бара стоял озорной парнишка, чем-то похожий на Леху, который погиб в Афгане. Пеночкин, тоже умер два года назад от сердечного приступа, а ведь он был директором хлебного комбината, большой начальник…

      Лопсаков ездил на его похороны и ему рассказали, что в бумажнике у него тоже хранилась такая же коллективная черно-белая фотография седьмого класса «А «перед походом. Его и похоронили с нательным крестиком и этой групповой черно-белой фотографией детства.

      – Сохранилась ли такая фотография у Дильки, – подумал он. – Может быть, и она украдкой смотрит на нее бессонными старческими ночами? – пьяная слеза скатилась с его глаз и растворилась в рюмке водки.

      Вам молодым этого не понять, сказал он бармену, перехватив его удивленный взгляд.

      Цветы из Амстердама

      Репортер рекламно-информационного бюллетеня «М-Центр-Дельта плюс» Жора Хутукуров с утра жаждал опохмелиться. После вчерашней презентации казино «Золотой треф» гудела голова, и сохло горло. Он вышел из прокуренного отдела на балкон, и уставился с высоты пятого этажа редакции на бронзовый затылок классика художественной литературы. Этот памятник стоял уже почти двести лет, и цвел синей плесенью, засиженный голубями минувших эпох. Но возможность взглянуть на классика свысока, уже не радовала его. На дворе кружились снежинки, навевая в душу что-то непонятно светлое. Напротив, закрыв вид на свалку, возвышалась елка, мигающая разноцветными огоньками. Неужели скоро Новый Год? Так не верилось, что среди слякоти и грязи возможен такой праздник, который с детства ассоциировался с запахом мандарин и хвои. Обычно под новый год мама прятала ему в подушку подарок, коробку конфет или плюшевого мишку.

      В желудке засвербило сентиментальностью, и Хутукурову захотелось срочно выпить водки. Он направился в секретариат и с факса снял присланные из различных организаций и фирм приглашения на презентации. Наметанным взглядом сразу же выбрал то, что ему надо. В выставочном центре голландская фирма проводила презентацию своей продукции под загадочным названием» Шарм».

      – Там можно поживиться, безошибочно определил он, возможно, будет вино, а, скорее всего, и колбасные изделия. Голландцы любят пожрать вкусно, как и немцы, может быть, коньяком угостят и с собой пару бутылок дадут. Как раз бы к новому году бы хорошо бы припастись», – думал он.

      – Без рекламы не возвращайся, вдогонку бросил ему ответ-секретарь Порабузуков, мрачный как