Кровь как лимонад. Денис Воронин

что за предмет он держит в руках, подумал Жека, утапливая в пол педаль газа. Несколько секунд стрелка спидометра дрожала у числа 150, а горящие рекламами витрины неслись мимо непрерывным потоком. До пересечения с Обводным он долетел за считанные минуты.

      Свернув на набережную, сбросил скорость. Из-за того, что правую от Московского проспекта часть Обводного держал светофор, движение в сторону Канонерского острова было разрежено, но гнать уже не хотелось.

      Адреналиновый шторм, бушевавший в теле во время угона и бешеной езды по городу, стих. Полуприкрыв глаза, как Будда, Жека пристроился за ехавшим в порт контейнеровозом и стал думать, чем займется вечером. Во-первых, он умирает с голода. Нужно поесть. Во-вторых, купить лекарство деду Стасу, пока еще не совсем поздно. В-третьих…

      Его размышления прервал звонок айфона. Жека вытащил из кармана трубку. Чей это номер?

      – Да? – сказал он и услышал из динамика:

      – Алло! Женя?

      Голос молодой, женский и будто знакомый, но Жека не мог вспомнить его обладательницу.

      – Да, я. Кто это?

      – Это Настя. Мы вчера познакомились. Уже не помнишь?

      На Жеку будто опрокинулся ехавший впереди контейнер. Он почувствовал свои взмокшие ладони и по-подлому задрожавший голос.

      – Привет, Настя, – произнес он. – Я тебя помню. Конечно… Извини, сразу не сообразил.

      – Ничего, – он почти видел ее холодную, как у Снежной королевы, улыбку. – Я тебя не отвлекаю? Можешь говорить?

      – Нет… Да… То есть «нет» – не отвлекаешь, и «да» – могу говорить, – сказал Жека под Настин смех в трубке. – Где ты, кстати, раздобыла мой номер?

      – Взяла у Шато Марго.

      – Ну да, что-то я туплю, – кивнул Жека.

      Настя две или три секунды помолчала в трубку, а потом проговорила неожиданно и смело:

      – Хотела сказать, что сожалею о том, что… В общем, как все получилось. Наверное, я вела себя неправильно.

      Сожаления, по мнению Жеки, – самая дерьмовая вещь на свете. Толку в них никакого. Вернуть и исправить ничего нельзя, иначе все были бы святыми. Если что-то сделал, стой на своем до конца. По крайней мере вслух. Но сейчас перед ним извинялась (и вроде искренне – так хотелось в это верить) девушка, которая ему нравилась. Очень нравилась. Поэтому он попробовал вытряхнуть из памяти ее высокомерие, спрятал поглубже сопротивляющуюся этому иронию и просто сказал:

      – Да все нормально.

      Говорят же, что нужно чем-то жертвовать во имя отношений. Вот он и жертвует.

      – Спасибо, – раздалось в ответ. – Ты вчера предлагал встретиться?

      – Я и сейчас готов, – хрипло прокаркал Жека.

      Да что у него с голосом? Добавил:

      – Но ты говорила, что сегодня работаешь допоздна.

      – Мне кажется, или ты простыл? – спросила Настя.

      Жека убрал айфон от лица и попробовал прокашляться.

      – Алло? Женя?

      – Да, я тут, – его голос вернулся к нему. – Ты уже освободилась?

      – Почти, –