Кровь как лимонад. Денис Воронин

дай пройти, – в который раз за вечер Миха ткнул корочку в лицо работнику клуба. – А ты тут жди. Сейчас Толян подъедет. Дукалис который…

      В комнате с интимным освещением на широком кожаном диване сидели трое: слегка приодетая Хищница, Рокстар в куртке на голое тело и в джинсах и пассажир лет сорока пяти в костюме, но со снятым галстуком и в уже наполовину расстегнутой рубашке. Повернувшись к Рокстар, он говорил ей что-то про какие-то красные клетки, а при появлении двух незнакомцев вскочил, сбросив с себя руки сидевших по бокам от него танцовщиц.

      – Вы кто такие? – возмутился он и позвал: – Охрана! Эй!..

      – Да охрана в курсе, – сообщил Миха. – Уголовный розыск, – снова взметнулась рука с удостоверением. – Должны забрать эту девушку, – Миха кивнул, – для дачи свидетельских показаний. Срочно.

      – Михаил Александрович Костров, – прочитал клиент. – Вам лучше уйти. Какие еще свидетельские показания? Вы что, при исполнении? В таком состоянии?

      – Это усталость, – парировал Миха. – Буквально валимся с ног.

      – Ну так и идите отдыхать, – начальственным тоном предложил клиент.

      – Не имеем возможности. Служба.

      На лице клиента задергалась какая-то жилка.

      – Вот что, служивый, – зло прошипел он, – познакомимся. Моя фамилия Коваленко. Я – депутат городского Законодательного собрания. У меня хорошие друзья в вашем ведомстве. Если не хотите завтра быть уволенным – кругом, шагом марш! Ать-два! – и засмеялся своим словам как удачной шутке, обернулся к девушкам в надежде, что те поддержат его смех.

      Но те молчали с непроницаемыми лицами людей, находящихся под серьезными седативными препаратами. Собственно, с Рокстар так и было, как немного позже понял Марк.

      Засмеялся Миха. Когда Коваленко удивленно посмотрел на него, Миха заявил:

      – Время – сложная материя. А будущее – особенно. Вот ты депутат, а затем тебя снимают на телефон в ненужном месте и ненужном обществе, выкладывают в сеть – и ты уже никто.

      – Да срал я на общественное мнение! – парировал Коваленко. – В Швейцарии пугай своими записями.

      – А как же жена? – деланно изумился Костров.

      Депутат резко уменьшился в размерах. Будто увидел в глазах Михи две свежевырытые могилы.

      – Что, вспомнил про ценности брака? – насмешливо спросил Миха. – Или про то, что вся недвига записана на нее, а, депутат? Забирай свой галстук и вали отсюда, быстрее!

      Победа нокаутом.

      Коваленко поднялся с дивана и поспешно вышел.

      Миха посмотрел на девушек. Склонил голову – вроде как поклонился.

      – Девчонки, примите мои пьяные извинения. Не считайте нас псами, грызущимися за текущую сучку, прошу прощения. Просто мой друг, потерявший дар речи после вашего шоу, хочет с тобой, – он показал на Рокстар, – познакомиться.

      Рокстар подняла на Марка глубоководные, по-другому их не назовешь, глаза, и тот вдруг почувствовал, как в душной комнате материализовались молекулы мистики.

      – Меня зовут Алька, – представилась она. – А тебя как?

* * *

      Когда