Кровь как лимонад. Денис Воронин

на подоконник, сделала глоток. Все это время она не глядела на Жеку, а по ее лицу раз или два пробежала рябь микроэмоций.

      – Вот вы где! – появилась на кухне виновница торжества, за спиной которой маячил Серж.

      – Шато Марго, я поеду. Завтра на работу, – сказала Настя. – Сейчас такси вызову, пока кофе допиваю.

      – В субботу появишься?

      – Посмотрим. До субботы дожить надо.

      – Проводишь девушку? – посмотрела Марго на Жеку.

      – Если она не против, – ответил он. – Я заодно вам стихи почитаю, Людмила Прокофьевна, – пообещал он Насте.

      Тесный лифт заставил пересечься их личные пространства, они стояли у противоположных стенок и смотрели друг другу в глаза. И тут Жека вспомнил имя той актрисы.

      – Точно, ты похожа на Натали Портман. С глазами цвета виски.

      – Комплимент пьяного мужчины, – усмехнулась Настя. – А у тебя глаза как шляпки ржавых гвоздей в свернувшемся молоке.

      Жека подумал, что выглядит это, наверное, не очень. Они вышли из дома. Было темно и прохладно, из подворотен задувал ветер.

      – Где живешь? – поинтересовался Жека.

      – Далеко и дорого, – неопределенно ответила Настя. – Вот и такси…

      Вызванная черная «камри» остановилась рядом с ними. Пожилой русский бомбила за рулем, Лепс из колонок.

      – Спасибо, что проводил, – сказала девушка. – Пока!

      – Пока, – помахал рукой Жека. – Знаешь, ты красивая, но при этом такая…

      – Какая? – уже сев в «камри», Настя снизу вверх посмотрела на него.

      Жека поискал слова, чтобы не нахамить напоследок.

      – Будто сделанная в «Икее». Стильная и холодная. Но скоро сломаешься. Я сижу у окна, вспоминаю юность. Улыбнусь порой, порой отплюнусь. Это «отплюнусь» про тебя, потому что я постараюсь запомнить тебя толстухой.

      Несколько секунд Настя внимательно разглядывала его, будто впервые видела, потом спросила:

      – Как тебя зовут? Извини, но я забыла.

      Забыла…

      – Жека, – ответил он.

      – Значит, Жека, – произнесла Настя с интонацией Веры Алентовой из «Москва слезам не верит». – Только этого мне не хватало. Доброй ночи.

      – Доброй ночи.

      Когда машина, увозившая его разбитое сердце, скрылась из виду, Жека двинулся к дому. Пойду плакать, подумал он. И слушать канадских хиппарей «A Silver Mt. Zion». Самую печальную музыку на свете.

      Зазвонил айфон. Матроскин.

      – Жека, ты куда свинтил?

      – Настю провожал.

      – Проводил? Ну, так давай возвращайся. Мы же не допили.

      Хорошо, что есть на свете друзья.

* * *

      С наступлением темноты дневная круговерть и сутолока Сенной с ее продавцами контрафакта, скупщиками краденых мобил, уличными музыкантами и бездомными в подземных переходах превратилась в круговерть ночную: студенты, с одинокими розами в руках поджидающие своих пассий, чтобы отвести их на вечерний киносеанс, многочисленные компании подвыпивших после работы, озирающиеся