Древний лес. Светлана Гололобова

I

      ВАСИЛЬ

      В ту суровую зиму, вьюги завывали, как волки, а сугробы доходили до самых крыш. Тогда в двухсотый год от исхода Первой большой битвы, ранним утром в семье друда Дубыни и его жены Мелитины родился сын. Дубыня еще не знал, какая жестокая участь обрушиться на сына и радовался от души.

      Окрестили сына Василем. Младенец огласил появление истошным криком, чем привел в восторг заждавшегося отца.

      – Я не сомневался, что сын будет. Гляди, каков богатырь! – гордо заявил Дубыня, приподнимая ребенка и показывая его старейшине племени Егупу.

      Егуп был старым другом Дубыни и пришел на родины.

      – Много лет, много зим я ждал его. Он станет мне опорой, – продолжал восторгаться отец.

      Егуп нахмурил брови и отвернулся. Он не разделял счастья доброго соседа, но вида не подавал. У него-то самого одни дочки рождались. Уж с десяток девчачьих ножек бегало по дому. И вообще, Егуп хоть и являлся старейшиной племени, все же имел массу недостатков. А больше всего он был завистлив. Эта зависть настолько искусно скрывалась за маской доброжелательности, что никто даже не догадывался о ней. Доведись его воля, то, не раздумывая подставил бы подножку любому, лишь бы его жизнь складывалась так гладко, как ему заблагорассудится. Вот поэтому из рога изобилия жизнь его не поливала. Наоборот, сама ставила эти самые подножки, а иногда и вовсе откровенно его пинала. И как тут не завидовать, когда родной брат был вождем всех племен, имел богатство и сына. А ему – рядовому старейшине приходилось довольствоваться правлением парой сотен друдов.

      – Друг, о чем задумался? Не унывай. Будет и у тебя сын, – похлопал его по плечу Василь.

      Егуп пересилил себя и заставил лицо повернуться обратно. Он натянул улыбку и протараторил:

      – Две девочки и мальчик. Вижу, твоя радость безгранична!

      Дубыня не заметил перепадов его настроения, не до этого было. Он осторожно положил дитя в люльку, подвешенную к потолку и нежно провел рукой по темному пушку на голове. Мальчик закрыл глаза, засопел и моментально уснул.

      – Роды нелегко дались супруге? – продолжил шепотом Егуп.

      – Еще бы! Крупный малыш. Она умница. Ни разу не пожаловалась. Видел, как мучилась, но терпела.

      Повитуха уже ушла и Мелитина тем временем дремала.

      – Идем, Егуп к столу. Я зверину вяленую из чулана достал. Дочки присмотрят за братом.

      У Дубыни были пятилетние дочки-близнецы. Две маленькие хозяйки часть работ выполняли самостоятельно.

      В доме Дубыни была одна единственная комната, разделенная перегородкой на гостиную со спальней и кухню со столовой. Дверью служила разноцветная штора.

      Они, осторожно ступая, чтобы не разбудить Василя и Мелитину прокрались в столовую, и Дубыня задвинул шторку.

      – К мясу полагается медовуха. Отказа не принимаю, – на праве хозяина скомандовал Василь.

      – По такому-то случаю медовуха в самый раз. Только по одной чарочке. Идет?

      – Идет! Всего по чарке и ни чаркой больше, – при этих словах Дубыня подмигнул