Умеющая слушать. Туве Янссон

случае, это я догадалась об этом – ну, чтобы поставить ему таз.

      Человек в комнате закричал во сне долгим криком, словно падал в пропасть и вот-вот должен был погибнуть. Они вскочили и вцепились друг в друга.

      – Он умирает! – воскликнула Лейла. – Сделай же что-нибудь!

      Мальчик оттолкнул ее от себя и зашагал оцепенело в комнату, там посмотрел на человека – тот отвернулся и подкатился к стене; одна его рука раз за разом ударяла по полу, и тут он снова закричал протяжно и жалобно. Лейла вошла за Ральфом в комнату и, стоя в дверях, внимательно прислушивалась.

      – Иди ложись, – сказал ей Ральф. – Ему всего-навсего снится сон.

      Ее лицо было печально, она прошла вглубь комнаты и добавила:

      – Он боится. Он страшно несчастлив. – Она села на корточки рядом со спящим и попыталась заглянуть ему в лицо. – Все будет хорошо, – сказала она ему. – Это не опасно.

      Спящий человек перекатился, и его рука коснулась ее руки; внезапно он твердо схватил ее и крепко держал.

      – Лейла! – разразился криком мальчик.

      – Тихо! Не беспокойся! – прошептала она. – Он снова засыпает.

      Человек на полу держал ее за руку, он больше не кричал и отвернулся.

      – Видишь, – сказала она. – Я держу его за руку!

      Мало-помалу его хватка ослабла, пальцы разжались.

      Она встала и посмотрела на Ральфа, сделала неприметное движение, то было приказание. Она приподняла голову спящего и положила ее на подушку, придвинула ближе таз и накрыла спящего одеялом.

      – И немного воды, – попросила Лейла.

      Ральф отправился за стаканом воды и поставил его на пол. Была почти половина пятого. Они лежали рядом на полу прихожей и прислушивались к тишине в чужом доме.

      – Он боится, – объяснила Лейла. – Он ужасно боится.

      Мальчик обнял ее.

      – Разбуди меня пораньше, – сказал он. – Нам надо найти кофе.

Перевод Л. Брауде

      Черное на белом

      Его жену звали Стелла, она была дизайнером. Стелла, его прекрасная звезда. Он не раз пытался нарисовать ее лицо, всегда спокойное, открытое и в то же время непроницаемое, но это ему не удавалось. Руки у нее были белые и сильные, украшений она не носила, работала быстро и уверенно.

      Они жили в доме, построенном по ее проекту, – большие пространства, разделенные стеклом и некрашеным деревом. Тяжелые доски с красивым узором были тщательно подобраны и скреплены большими медными винтами. Ни одна лишняя деталь не закрывала структуру материала. По вечерам в комнатах зажигались низкие скрытые светильники, стеклянные стены отражали ночь, но держали ее на расстоянии. Пара выходила на террасу, сад освещался спрятанными в кустах прожекторами. Тьма уползала прочь, а они стояли рука об руку, лишенные теней, и он думал про себя: «Это само совершенство. Здесь просто невозможно что-нибудь изменить».

      Стелла не была кокеткой. Разговаривая, она смотрела собеседнику прямо в лицо. Дом походил на нее: такие же широко раскрытые глаза. Иногда у него возникало неприятное ощущение, будто кто-то смотрит на них из темноты. Но сад был окружен стеной, а ворота заперты.