Умеющая слушать. Туве Янссон

начал хохотать и, прислонившись к стене, все хохотал и хохотал. Девочка холодно разглядывала его, а потом спросила:

      – Ты смотрел на часы, когда звонил?

      Он перестал хохотать и вышел, входная дверь внезапно хлопнула. Теперь слышалось лишь тяжелое дыхание совсем рядом, иногда оно становилось ближе, а иногда, казалось, совсем далеко.

      «Подумать только: что, если он умрет, когда я одна? Почему они становятся такими ужасными, когда старятся, почему не могут устраивать свои собственные дела?» Она смотрела на него все время, пока выходила, пятясь, из комнаты. Тихонько открыла дверь и стала ждать. Вот они! Лифт остановился. Врач вошел, не здороваясь. Он был невысокого роста и казался рассерженным. Словно его потревожили совершенно напрасно. В прихожей запахло мастикой. Внимательно разглядывая узор на линолеуме, она пока тихо стояла в ожидании, когда все кончится. «Если на то пошло, я не хочу при этом присутствовать. Скверно, и непонятно, и ужасно, если так всегда и бывает, я не желаю… Все это меня не касается, это случается с другими по ночам…»

      Они разговаривали в комнате. Внезапно раздался еще один голос, невнятный и зловещий, голос человека на полу. Голос, звучавший откуда-то издалека, из какого-то деревянного равнодушия. Потом вдруг он вскрикнул яростно и сердито. Девочка Лейла задрожала. «Пойду домой, – думала она. – Вот только открою дверь и уйду».

      Она ждала. Они вернулись, и врач прошел мимо нее не поднимая глаз, по-прежнему с гневным видом.

      – Он вызовет санитарную машину? – спросила Лейла.

      Мальчик, усевшись на пол, сказал:

      – Нам придется остаться здесь. Ему никак нельзя в больницу, но его будет утром тошнить.

      – Ты хочешь сказать, мы останемся здесь?! – воскликнула девочка. – Я этого не сделаю.

      Он сдвинул колени и обхватил их руками.

      – Убирайся куда хочешь! – злобно выговорил он. – Я сделаю то, что мне велели сделать. А на все остальное мне наплевать.

      Они сидели, молча прислушиваясь к дыханию человека в комнате.

      – А что, если его сейчас стошнит? – сказала девочка. – Надо найти таз. Или ведро.

      Мальчик, передернув плечами, положил голову на колени.

      – Пойдешь со мной в кухню и посмотришь? – покорно спросила она.

      – Нет! – ответил Ральф.

      Она прошла в кухню и зажгла свет. Все шкафы и полки были пусты. Перед столиком для мытья посуды стояла коробка с надписью «Хозяйство», наклеенной поперек. Она вернулась обратно и проговорила:

      – Там стоит запакованная коробка, но я боюсь открыть ее посреди ночи.

      – Вот как! – воскликнул Ральф. – Какого черта ты думаешь, что я посмею взять инструмент среди ночи!

      Она посмотрела на него снисходительно и терпеливо и сказала:

      – Если они написали на коробке «Хозяйство», то наверняка написали «Инструмент» на другой. Может, она не заклеена.

      Они нашли молоток. Поставили умывальный таз рядом со спящим. Выдали ему полотенце и одеяла.

      – Как ты думаешь, может, надо погасить свет? – спросила Лейла. – Как будет лучше – светло или темно,