Возможно, в другой жизни. Тейлор Дженкинс Рейд

в двадцать один я решилась на секс с Дейвом, своим университетским бойфрендом. И то потому, что в противном случае меня сочли бы странной. Боюсь, со временем я утратила ощущение того, что секс – это нечто особенное. То, что связывает двух по-настоящему любящих людей.

      – Уж ты-то точно не думал о воздержании, – не упускаю я возможности подколоть Итана.

      Мне кажется или он действительно покраснел?

      Итан ведет меня к дому на тихой, темной улочке.

      – Тут ты меня поймала, – говорит он. – Стыдно признаться, но бывали времена, когда разрыв с любимой девушкой толкал меня в объятия других. Я знаю, что меня это не красит, зато я хотя бы не так остро чувствовал боль.

      – Что есть, то есть, – киваю я.

      Мы проходим в вестибюль и поднимаемся на второй этаж.

      – Но это ничего не значило, – говорит Итан. – То, что я спал с Алисией, еще не значило, что ты мне безразлична. Я бросил бы все, чтобы быть с тобой. Если бы я только знал… ну, ты понимаешь.

      – Да, – киваю я.

      Итан открывает дверь и приглашает меня в квартиру. Это студия, но очень просторная. И очень уютная. Мне нравятся такие квартиры – опрятные, но не вылизанные до блеска. Мебель расставлена по местам, но кое-где заметна пыль. На кофейном столике – влажный след из-под чашки. Стены выкрашены в красивый голубовато-синий цвет. Напротив дивана – телевизор с огромным плоским экраном. На стенах полки, плотно заставленные книгами. Белье на постели сероватых, немарких тонов.

      – Признаюсь, было трудно забыть тебя, – говорит Итан в продолжение нашей беседы.

      – Правда? – откликаюсь я как можно беспечней. – Что же во мне было такого особенного?

      Итан бросает ключи на столик.

      – Три вещи, – говорит он.

      Я выжидательно улыбаюсь.

      – Во-первых, – загибает он палец, – ты всегда убирала волосы в пучок, совсем как сейчас. Но бывали моменты, когда ты распускала их, – он на мгновение умолкает. – Ты даже не представляешь, как мне нравилось смотреть на это. Тот волшебный миг, когда твои волосы падали вниз и рассыпались по плечам.

      Руки у меня непроизвольно тянутся к пучку на голове.

      – Ясно, – киваю я.

      – Во-вторых, – продолжает он, – на вкус ты была как сахар и корица.

      Я невольно улыбаюсь. Да уж, такое не придумаешь!

      – Это из-за булочек с корицей.

      – Наверное, – кивает Итан.

      – Ну а что третье?

      Я спрашиваю с некоторой опаской, как будто именно этот, неизвестный пока, факт должен пробудить в моей душе поток забытых чувств и эмоций. Тех давних ощущений, перед которыми ты совершенно бессилен.

      – Ты пахла мандаринами, – говорит Итан.

      – Апельсином с корицей, – поправляю я его.

      – Точно, – кивает он. – От тебя всегда пахло апельсином с корицей.

      Он наклоняется к моей шее.

      – Тот же запах.

      – А мне нравился твой запах, – говорю я, не двигаясь с места. – От тебя пахло «Тайдом».

      – Мама пользовалась им при стирке, – улыбается Итан.

      – Когда ты уехал, я нюхала твои старые футболки. Даже спала в них.

      Итан