Письма русского баламута. Монахиня Евфимия

так называемые мытарства, предъявить этот список как доказательство своих прав на нее, так вот, как только он стал христианином, все эти списки его прежних дел, содеянных во славу отца нашего, идут коту под хвост! Все наши труды, подчас многолетние и кропотливые, как всякая наша работа, в одночасье идут прахом!

      Ну что ж! Мы начнем наблюдать за нашим новокрещеным барашком еще более внимательно. И вскоре начнем новую запись. Ведь, как колокольчик на шее овцы не гарантирует того, что она не попадет в зубы к волку, так и крестик на шее нашего подопечного не помешает ему вновь начать творить наши дела. «Не противься ж, Валенька, он тебя не съест, золоченый, маленький, твой крестильный крест…» Привычка – вторая натура. Поэтому наш подопечный еще может достаться нам.

      Расскажу вам еще один случай из моей многовековой практики. В ту пору я работал в Египте. Вот где нам приходилось туго! Многие из тамошних, особенно монахи, теперь почитаются у этих христиан как святые. Так вот, в ту пору я получил одного любопытного подопечного[20]. Между прочим, он как раз был монахом. Даже больше того – отшельником. А к таким пациентам нужен особый подход: как-никак, преданные и бдительные служители Врага… причем не за страх, а за совесть. Я работал с ним двадцать пять лет. И наконец, нащупал-таки червоточинку в его душе. Разумеется, поначалу это был всего лишь крохотный росточек гордыньки, который мой подопечный вовремя не разглядел, и потому не выполол из своей души. Зато я, подобно терпеливому садовнику, взлелеял этот многообещающий побег так, что гордыня моего подопечного расцвела буйным цветом. И он, как это принято говорить среди его собратьев, пал. Иначе сказать, согрешил, причем весьма тяжко, как это обычно происходит с гордецами. Что ж, кто высоко летает, тот низко падает. И, как правило, разбивается вдребезги.

      После этого я поспешил с отчетом к нашему тогдашнему шефу, его адородию господину Прокурату[21]. Вместе со мной тогда к нему явились Заноза и Кривой. Кусочники[22], а тоже мне, лезут в вельзевулы. Да где им!

      Кривой первым полез отчитываться: мол, он поссорил двух друзей, да так успешно, что превратил их в смертельных врагов. А ведь прежде они были не разлей вода… Судя по его самодовольному тону, он рассчитывал, что получит поощрение со стороны нашего начальства.

      – Сколько времени у тебя это заняло? – спросил господин Прокурат.

      – Неделю.

      – Разве это работа? – ответил господин Прокурат. – А ну, вали отсюда, пока по рогам не схлопотал!

      Тут Заноза полез отчитываться: мол, в соседней деревне свадьба была. Да он так устроил, что веселье закончилось поножовщиной, кое-кого даже замочили. Короче, обтяпал он дельце на славу.

      – Ну, и за сколько времени ты все это провернул? – спрашивает господин Прокурат. – За день? Всего-то? Ах вы, бездельники! Да вам за такую безделицу следовало бы хвосты открутить! С такими искусителями, как вы, мы не только у Ангелов – у людей посмешищем станем! Ну, а ты с чем пришел (это он мне)? Чем похвалишься? Баб на базаре

20

Эта история заимствована из «Древнего Патерика». Дается в пересказе.

21

Прокурат – пройдоха (народн.).

22

Мелкий воришка (жарг.).