Медиареальность. Коллектив авторов

понятий соответствующего дискурса).

      Именно в схоластической философии берет свое начало представление о том, что виртуальное постулирует некую действительно отдельную реальность или другую реальность. Впоследствии это представление стало устойчивым и широко распространенным до наших дней. В этих условиях раздельность реальностей явилась не только способом обоснования христианского абсолютистского совершенства, но и попыткой человека – возможно, неосознаваемой, – укрыться от тотализирующего захвата христианской идеологии (что, в свою очередь, заложило основы для понимания виртуального как эскапистской практики и техники).

      Но вместе с тем в схоластическом значении vırtual отчетливо просматриваются и прежние античные компоненты семантики. Собственно слово virtus означает не что иное, как святость святого (как раньше оно обозначало героизм героя). «Святость как проявление сверхъестественных способностей и силы святого (virtus), с одной стороны, была знаком божественной избранности и милосердия, божьим даром, с другой – результатом личных усилий святого. На протяжении средневековья следование самым суровым формам личной аскезы служило своего рода индикатором избранности и обладания сверхъестественной силой. […] В эпоху высокого средневековья […] святость […] приобретает преимущественно этический смысл – она отражает полноту личных достоинств индивида». Мы видим, что и содержательное наполнение понятия святости перекликается со смыслом античного понятия героизма: в обоих случаях подчеркивается избранность героя, связанная как с божественным даром, так и с личными достижениями («полнота личных достоинств индивида»), а также принадлежность героя одновременно двум мирам – земному и божественному (ср. c греческим мотивом рождения героев от брака земного мужчины и богини или земной женщины и бога). Общим для понятий virtus античного и схоластического периодов является и мотив смерти как героя, так и святого, особая роль этого события в конституировании как героизма, так и святости. Так, культ святых был во многом культом мучеников, мощей, т. е. мертвых, и сама суть как героизма, так и святости во многом связывалась именно с претерпеванием сверх-мучений.

      Соответственно, о виртуальном в более широком смысле в приведенной статье из словаря средневековой латыни говорится именно как о действенном и эффективном, обладающим эффективной силой воздействия. Если касательно ангелов или святых еще можно трактовать эту эффективность в исключительно духовном плане (при том что чудеса подразумевали все же именно физические, видимые результаты), то относительно лекарства или войска нельзя этого даже предположить. Тем не менее в схоластической латыни корень слова перестает угадываться как vir-; теперь он принимает вид virt-, что лишний раз подтверждает происходящие с ним существенные семантические изменения. Прежде всего круг значений корня существенно расширяется и подвергается дальнейшему абстрагированию.

      Это семантическое изобилие в пределах одного понятия привело к закономерному семантическому