Пока я мертва. Анна Сулацкова

Матвея только хуже.

      Может быть, он считает меня избалованной девчонкой? Не способной ни на что большее, как развлекаться с утра до вечера? Я не хочу признаваться себе в том, что мне важно, какой я кажусь ему.

      А вдруг, Матвей прав, я сжимаю ладонь в кулак.

      Приди в себя, Варя, какая разница, что думает человек?

      – Нет, с чего бы? – Матвей пожимает плечами и это выводит меня из себя, как взрыв небольшой гранаты внутри. – Каждому свое.

      – Но думаешь, ты по-другому, не так ли? – едко интересуюсь я, подходя к нему ближе. В крохотной кухоньке достаточно сложно находиться вдвоем и тем более, не прикасаться друг к другу. Матвей нависает надо мной, как большая скала, но я не отступаю.

      Между нами небольшое расстояние. Тихо жужжит холодильник. Я поднимаю голову, и сталкиваюсь с ним глазами. В черных зрачках отражается целая вселенная. Но меня там нет.

      – С чего бы тебе знать, ЧТО я думаю? – вопросом на вопрос отвечает Матвей, в его голосе слышится раздражение, он старается говорить тихо, чтобы нас… Его… не услышали в соседней комнате.

      Тонкая стенка вряд ли хороша в звукоизоляции.

      Мне все меньше нравится сегодняшняя я, не способная поговорить с родными, без помощи незнакомца. Так бы я могла уйти отсюда. Сохранить остатки своей гордости.

      – У тебя все на лице написано, даже думать не надо, – язвительно произношу я, скрестив руки на груди.

      – Может быть, в этом кроется твоя главная проблема, – в том же тоне говорит Матвей, его губы плотно сжаты, он смотрит куда-то мимо меня. Но мне достаточно и его присутствия рядом, вызывающее во мне нервную дрожь.

      – Со своими проблемами я как-нибудь сама разберусь, – срывается с моего языка, я резко замолкаю, и делаю шаг назад.

      – Правда? – цепляется к словам Матвей и наклоняется ко мне, – А я думал, что тебе нужна моя помощь, но раз ты сама говоришь, что справишься, я не буду тебе мешать.

      – Вот поэтому я предпочитаю с вами не общаться, – мой голос дрожит, но я стараюсь сдерживать себя и еще отчетливее понимаю, как на самом деле завишу от него.

      – И чего же ты так боишься? – его лицо наклоняется еще ближе ко мне, я ощущаю его дыхание на своей коже. Паника разрастается внутри меня.

      Хочу сказать, что всего. Но больше всего я боюсь остаться одна. Боюсь одиночества. Но говорю совсем другое.

      – Ничего, – быстро отвечаю я.

      – Врешь, – Матвей не отводит своего взгляда, – Расскажи мне.

      – Наша мама бросила нас, потому что мы портили ее планы, – мой голос трещит, распадаясь на едва слышные звуки, – Я знаю, как все может быстро изменится. Без предупреждения.

      Он внимательно разглядывает мое лицо, я слышу, как ускоряется его сердцебиение. За нас обоих. Ещё, я боюсь тебя. Но я в этом никогда не признаюсь.

      – Тебе придется научиться доверять другим, – Матвей выпрямляется, он хочет добавить что-то еще, его губы слегка приоткрываются, но он молчит.

      – Моя долгая жизнь научила меня полагаться только на себя и своих близких, – хотя, теперь