Пение мёртвых птиц. Вячеслав Александров

к темноте, а после сел в кровати. Сердце ещё колотилось.

      Повернул голову к кровати брата. В ночном полумраке силуэт Витьки легко было разглядеть на фоне светлой стены.

      Спит. Звук удара о стену не потревожил его.

      Митька опустил ноги на пол. Попытался отдышаться. Лёгкие соглашались только на короткие вдохи.

      На улице кто-то есть.

      Митька уверен в этом. Сквозь сон он слышал, как за окном кто-то плакал. Может быть, этот плач его и разбудил.

      Однако теперь, когда он полностью проснулся, душила тишина. Почудилось?

      Наверное, почудилось. Лечь спать?

      Митьке внезапно захотелось разбудить младшего брата, чтобы тот его успокоил, но так нельзя. Это он – старший. Это ему нужно защищать Витьку и успокаивать, если что.

      На улице кто-то есть. Или да, или нет.

      Он встал, направился к окну – пора проверить!..

      Не почудилось: растущее прямо перед домом деревце загораживало обзор, но Митька сразу заметил её фигуру. Одинокую. Стройную, как берёза. В белом. Отсюда не видать, но Митька отчего-то был уверен – это та самая сорочка, её любимая. Ма… Нет!.. Чёрные волнистые волосы падали ниже плеч. Мама?!

      Подступила тошнота.

      Женщина в белом не могла быть его мамой: мама утонула. Утопилась.

      Батя объяснял им с братом, что это был несчастный случай, но Митька же не глупый. Он сразу понял: мама не выдержала предательства. Батиного предательства! Иначе откуда появилась эта его «тётя Алина»? Сразу после трагедии. С круглым, как мячик, животом. Беременная. Сразу беременная. Так быстро не бывает. Митька специально проверял в книжках.

      Он не рассказывал об этом брату. Витька ещё мал, ему только восемь, он не готов. Вот доживёт до своих одиннадцати и сам всё поймёт.

      В голове на миг помутнело. Митька упёрся руками в подоконник и постоял так немного.

      Прошло. Снова взглянул на брата. Может всё-таки разбудить? Вот он обрадуется, когда увидит маму! Если только это и впрямь она…

      Митька вглядывается в образ за окном. Теперь он как будто видит дальше и лучше. Теперь как будто удаётся, невзирая на темноту, разглядеть изгиб её бровей и даже добрые голубые глаза.

      Мама поманила его на улицу. Мурашки поползли по спине. Что она здесь делает? Они ведь уехали из родной деревни, где всё и случилось. И из следующей тоже. И потом… Митька уверен, что и отсюда скоро уедут.

      Мама поманила его снова.

      Он не помнил, как вышел во двор.

      Небо. Холод.

      Мамы не оказалось на прежнем месте.

      Темно. Свет в домах не горит.

      Вернуться и попытаться заснуть?

      Митька почувствовал, как она продолжает смотреть. Но откуда?

      Вышел за калитку, встал посреди дороги и огляделся.

      Она ждала в конце улицы. Вся в белом. Да, это та самая сорочка: теперь точно видно. И черты лица. Те самые, мамины. Но ведь это не она?..

      Мама снова поманила его за собой. Он не знал: идти или не идти? Пошёл.

      Перед глазами всё поплыло. Медленно и тошнотворно.

      Митька брёл как во сне, то проваливаясь в темноту, то выныривая. Мама всё