Практика соприкосновений. Леонид Бабанский

Они не снились друг другу, те молодые люди. Они находились в другой реальности. Девушка открывала парню свой портал. Не линия была между ними, а граница портала. Девушка приглашала юношу в своё пространство. В женское. Кто границу перешагнёт, там и останется. Смелости не хватило обоим или, наоборот, их выбор был сделан правильно. Что там за жизнь, в чужом портале? Войти туда можно, а выйти? Это как получится. Мне думалось – с большим трудом.

      Вот и с моей ситуацией сравнить. Что за суета вокруг меня, что за спешка? О чём я должен был подумать, о каком будущем? О своём? И ещё о чьём-то? Несмотря на выдающуюся неготовность к решению жизненных вопросов, я чувствовал – спешка нужна только при посадке на двигающийся поезд. Кто такая Лариса, и кто я рядом с ней? Блистательная красавица, девушка полусвета, обеспеченная с головы до ног, широко известная, скорее всего, в пределах промтоварного обслуживания её папаши и я, сынок тех самых родителей, которые лишнюю копейку боялись в дом принести, не то, чтобы рискнуть положением или работой. Короче, жили мы только на родительские казённые зарплаты, при той же самой казённой мебели, несущей на себе алюминиевые ярлыки с номерами. И вот – на тебе. Борис вдруг вылетает из этого круга, а я вдруг в этот блистательный круг попадаю. Надолго ли? Зачем я им понадобился? Чрезмерное дружеское ко мне отношение Ларочкиных родителей – что такое? Нет, на помолвку я согласен, если это так важно, а потом чтобы один-два года на размышление, если, конечно, возможно. Если меня вдруг выкинут из этого сиятельного общества, так это ещё ничего, а вот вдруг там за мной дверь захлопнется на веки вечные? Ещё сгину там с неизвестными людьми. Вдруг ещё воровать заставят – тут мамка с папкой сразу убьют. Я знал тогда – те, кто слишком хорошо живут, в смысле – живут в хоть некоторой роскоши – те воры. Ибо зарплаты у всех одинаковы. Да и вообще, несмотря на внешне непритязательный образ жизни, я к тому времени был, в общем, ещё ребёнком, довольно избалованным постоянным маминым уходом и надзором. И не готов я ещё оказался за кем-то ухаживать, до самой крайней степени, вплоть до того, что… При том, что постепенно, не спеша, изучая обстановку, очень бы хотелось быть при ней или около неё – около Ларочки. И что за настроения такие овладевали мной – непонятно. Вариант защиты, что ли…

      Буквально пара дней прошла со времени нашей с Ларисой встречи, когда я позвонил ей снова. Оказалось, сегодняшний вечер у неё занят, но вот завтра, пожалуй, вполне возможно. На том и договорились. В тот вечер я пошёл на прогулку один. Зашёл к ней во двор, постоял, пытаясь уловить знакомый аромат, но ничего не почувствовал. Только увидел в глубине двора одинокий капитальный гараж и знакомую мужскую фигуру около него. Это был Ларискин папа. У него, первого в городе, появилась «Волга», вообще, одна из первых, только что сошедших с конвейера. Естественно, такой машине был положен соответствующий гараж. Мне подумалось – как мавзолей. Тут Большой Папа захлопнул багажник, закрыл гаражные двери на пару больших замков, пошёл к дому.