Верные до смерти. Ольга Чернова

прощаясь с Семьей, он зачем-то уверял Их всех, что очень хорошо спал. «Это была неправда, – замечает Бенкендорф, – так как он провел ночь, волнуясь, как черт перед заутреней, и была даже минута, когда он отчаивался в возможности отправить Императора».

      Дети перед отъездом горько плакали, а Их Родители говорили: «Мы готовы все перенести, если это нужно для блага России».

      Последняя ночь в родном доме прошла грустно и тяжело. Доктор Боткин ходил от одних к другим с бутылочкой капель и всех утешал. «Какое страдание наш отъезд. Все уложено, пустые комнаты. Так больно…» (из письма Государыни Вырубовой).

      Начальником Отряда охраны Царской Семьи Керенский назначил полковника Е.С. Кобылинского, а его помощником – комиссара по гражданской части П.М. Макарова, любившего представляться социалистом-револю-ционером. Это заявление повергало всех в величайшее недоумение. Когда Макаров, высокий, с тонкими чертами красивого лица и полированными ногтями, прекрасно одетый, не преминул проинформировать о своей политической продвинутости Илью Леонидовича Татищева, тот засмеялся и сказал: «Вы такой же социалист-революционер, как и я». Макаров из-за подобных пустяков копья ломать не стал, а стал с исключительным вниманием помогать Семье собираться в дорогу. Советовал запастись книгами, подписаться на газеты и журналы, захватить все возможные вещи и любимые безделушки.

      Вернувшись из Тобольска в Петроград, он сказал уезжавшей к отцу Татьяне Боткиной: «Пожалуйста, передайте всем в Тобольске, что я всегда готов к их услугам и буду рад помочь им, в чем только возможно».

      Отъезд был назначен на 1 час ночи, а выехали около 6 часов утра. Царскую Семью провожали граф и графиня

      Бенкендорфы, баронесса Буксгевден, которую задержала в Петрограде болезнь, и несколько слуг.

      Искренние друзья, как известно, узнаются в скорбях. За день до отъезда, 31 июля 1917 г., командир 2-го Гвардейского стрелкового запасного полка полковник Н.А.Артабалевский приехал попрощаться с Царской Семьей в Александровский дворец. В коридоре встретил доктора Боткина, который подошел, нервно сжал руку полковника и проговорил: «Нет никакой возможности повидаться. Они поручили мне обнять вас». Не сдержав слез, доктор порывисто обнял полковника и быстро ушел.

      Некоторым людям все же удалось проникнуть к Семье. Но им приходилось действовать в обстановке сугубой секретности. Так, пока капитан Владимир Николаевич Матвеев, дежурный по караулам Царского Села, прощался с Их Величествами, Цесаревич и Царевна Ольга Николаевна стояли на страже в обоих концах коридора. Государыня благословила его образком. Государь подарил свою фотографию и сказал, что «нарочно не написал числа, чтобы вам, в случае чего, не было лишних неприятностей». Уходя, Матвеев встретил Царевну Марию Николаевну и поцеловал Ей руку. Это увидел караульный начальник Кузьмин и пригрозил капитану преданием суду.

      Тот же Кузьмин пообещал арестовать полковников Артабалевского и Кушелева, командира