Верные до смерти. Ольга Чернова

красавица, в бреду пыталась спастись от солдат, которые шли убивать ее и ее Мать.

      При таких обстоятельствах фрейлина София Карловна Буксгевден, граф Павел Александрович Бенкендорф и граф Апраксин отправились к Императрице, чтобы заверить ее в личной преданности. Александра Феодоровна приняла их в классной комнате Дочерей. Она стояла с трудом, опираясь одной рукой на стол, другую взял в свои граф Бенкендорф. По его обычно бесстрастному лицу катились слезы. Иза Буксгевден сумела пробормотать несколько бессвязных слов любви и признательности.

      «Это выше нас. Это воля Бога. И Господь спасет Россию. Это единственное, что имеет значение», – говорила Императрица. Прежде чем закрыть за собой дверь, придворные увидели, как Она опустилась на стул и, закрыв лицо руками, зарыдала.

      Вечером 5(18) марта 1917 года Совет Министров Временного правительства постановил: арестовать Государя, Семью и придворных, которые пожелают остаться при Них, и заключить всех в Александровском дворце Царского Села. Арест Государыни и Детей в Царском и Государя в Могилеве было решено произвести в один день – 8(21) марта.

      21 марта командующий войсками Петроградского военного округа генерал-лейтенант Корнилов объявил Императрице о Ее аресте. Александра Феодоровна выслушала генерала с царскими орденами. Долго молчала. Позже сказала: «Не ведает, что делает. Бог ему судья».

      Единственное, о чем просила Императрица Корнилова – не лишать больных Детей врачебной помощи и оставить во дворце тех слуг, к которым Они привыкли. Еще Она просила возвратить свободу арестованным, и обеспечить работу Ее госпиталей и санитарных поездов. Корнилов позволил посещать Детей врачам исключительно в сопровождении охраны, а из прислуги оставил тех, кого пожелал сам. Сводный полк, охранявший Александровский дворец, в этот же день был заменен революционными войсками.

      Через несколько часов под самыми окнами дворца вновь заступивший часовой убил любимую ручную козочку Наследника.

      Придворных, находившихся во дворце, генерал предупредил, что, если хотят остаться с Арестованной, пусть решают сейчас же: «Потом во дворец уже не пущу».

      Выбор предстояло сделать: статс-даме Елизавете Алексеевне Нарышкиной; фрейлинам: графине Гендриковой, баронессе Буксгевден и Юлии Ден, гофлектрисе Шнейдер, обер-гофмаршалу графу Бенкендорфу, заведовавшему благотворительными делами Государыни графу Апраксину, командиру Сводного Его Величества полка генерал-майору Ресину, лейб-медику Их Величеств Боткину, врачу Наследника доктору Деревенко, наставнику Наследника Пьеру Жильяру и Анне Александровне Вырубовой.

      Был ли этот выбор одинаково нелегким для всех? Отнюдь нет. Для большинства из них его не существовало. Но первые весенние дни 1917 года обернулись своеобразным «детектором лжи» для ближайшего окружения Царской Семьи. Они высветили и навсегда разделили тех, кто остался верен Богу и совести, и тех, кто «струсил, изменил, солгал».

      После отречения

      Сразу