ОДИНЖ. Книга I. Пособие по выживанию для Бессмертных…. Валерий Раш

поворот, любопытные вытягивали шею, пытаясь заглянуть за угол, топтались на месте. Вот обратный отсчет подошел к концу, и… Резкий звук резанул слух, будто ветка хрустнула. Вскидываю голову, но апатия берет верх, возвращая к созерцанию асфальта, послышался тихий смешок.

      – Да что за… Сломался что-ли. – Бывает так, из гомона толпы слышен чей-то определенный голос. – Я и так опаздываю, а у них потом перерыв на час… Это я не тебе! Что? Какие деньги? На лечение?! В приют сдай. Ах, ты меня еще шантажировать будешь! Да засунь себе эту дарственную, знаешь куда… Да плевала я, что там бабуля отчебучила, – она была выжившей из ума маразматичкой. Я – дочка, – прямая наследница… А ты вначале отыщи эту дарственную, докажи родство. Ты моя кто, – дочь? Ну, так я тебя обрадую, – свидетельство о рождении я сожгла, а пока будешь восстанавливать, перепишу на себя квартиру… Что? А со мной так поступать честно?!!

      Щелчок и толпа превратилась в бушующий стадион. Раздались гневные крики, предложения сломать к такой-то матери долбанный светофор, – опять красный горит. Водители, радуясь зеленому коридору, давили на газ, нещадно сигналили, отпугивая желающих проскочить.

      – Да что за… – Женщина растерянно смотрела на взбесившийся светофор, перевела взгляд на наручные часы, болезненные красные глаза следили за минутной стрелкой. – Я не могу опаздывать, мне назначено.

      – Время лечит… время убивает… – Хихикнуло сзади.

      Дамочка выругалась, дернулась перебежать дорогу, и была немилосердно облаяна водителем маршрутки. Сама в долгу тоже не осталась. Замерла на краю волнующегося людского потока, нервно топала каблучком, мобильник «разрывался» в опущенной руке.

      – Идиотка. – Убрав звук, она швырнула гудящий телефон в сумочку. – Я ее растила, а она что вытворяет! Ну ничего. Еще приползет. И ублюдочка своего притащит. А я ее прощу. Я же хорошая мать. А с ним… – Усмехнулась, поправила сумочку на плече. – С ней. Разберемся.

      – Считаете, будто ребенок принадлежит вам, потому, что вы – мать?

      Голос карлика? Пухлая ручка бесцеремонно оттесняет меня в сторону.

      Исра деловито обходит вокруг, встает перед хмурящейся дамочкой. Браслеты, охватывающие тонкую кисть, дружно звякнули, рука поднялась к голове, дрожащие пальцы убрали непослушную прядь волос от лица, глаза прожигают улыбающегося наставника. Уперев руки в бока, она слегка наклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза.

      – Я ее родила. И вырастила. – Процедила она сквозь зубы, желваки вздулись под бледной кожей, нервно теребит кольцо на левом безымянном пальце.

      – Исчерпывающий ответ. – Развел руками карлик и раздул щеки. Копируя позу женщины, упер руки в бока, выставил вперед правую ногу и подмигнул.

      Дамочка пошла пятнами, от избытка чувств забыв русскую речь. Литературную. По мере того, как на Исру извергался вулкан отборнейшей брани, вокруг росло кольцо отчуждения, – в толпе, где яблоку негде упасть, нашлась прорва места. Я ошалело крутил головой,