ОДИНЖ. Книга I. Пособие по выживанию для Бессмертных…. Валерий Раш

выжигая душу, обращая внутренности в пепел. Тело напрягается, чувствуя близкую смерть, выдерживая растущий напор. Ее глаза радостно распахнулись, вбирая остатки моей воли, – все, ради этого момента. Ради мига, когда затухающее сознание выбросит остаток сил в попытку обмануть смерть, оставить след в этом мире. Надежда, иллюзия бессмертия, – дать начало новой жизни. Эта надежда и питает ее. Даруя новую жизнь. Ей…

      Тело выгнулось дугой, дикий вой разогнал темноту, скрюченные пальцы скребут деревянные полы. Из сумрака смерти проступили выцветшие обои, вещи раскиданы, словно тут бушевал ураган. С хрустом разогнулась закостеневшая спина, из ран дождем сыпались мелкие осколки, кожа затягивается, оставляя сотни белых шрамов. Через пару часов они потемнеют, а уже через сутки ничто не будет напоминать о…

      Ноздри с шумом втянули воздух, слабый запах сирени смешивался с прогорклым маслом. Уши дернулись, как у собаки, на лице застыло удивленное выражение, голова с трудом повернулась в конец коридора. Дверь на кухню закрыта, в тонкие щели выбивается свет, текут запахи готовящейся пищи, доносится смутно знакомый звук… Мотаю головой, сбрасывая наваждение. Звук не пропал, – пение.

      Песня была томной, грустной, нежной и настолько… глубокой, – более подходящего слова не нашлось в моем скудном словаре. Она не трогала за струны души, а играла на ней, заставляя бездумно лететь следом, словно мотылек на свет. Песня без слов, без привычных ритмов. Мелодия, – настоящая, рвущая душу. Песня льется ручейком, унося вперед, к далекому морю, каждый виток уникален, как сама жизнь. Песня не по памяти, не по нотам, – так звучит настроение.

      Держась за стену, иду на звук. В темноте хрустят осколки, одежда подсекает ноги, отговаривая идти, но голос манит. Дверная ручка со щелчком подалась вниз, крякнули старые петли, подслеповато щурясь, шагаю в светлый проем.

      Мелодия оборвалась, тень набежала на крохотное помещение, пыльная люстра обиженно замерцала, вот-вот перегорит. Две тусклые звездочки смущенно блестят на пепельном лице, томные губы разошлись в неловкой улыбке, обнажив ряд жемчужных зубов. Даже уродливый фартук с темными пятнами не портил ослепительной красоты и грации обнаженной фигурки: крупная грудь натянула ткань, темные ореолы просвечивали, с вызовом целя в лицо. Сглотнул, с трудом перевел взгляд на лицо, в синих глазах горит мрачная удовлетворенность.

      Она легонько подкинула шкворчащую сковородку. Слежу за полетом блина, бока просвечивают, видны кратеры на обратной стороне. Тонкая кисть выстрелила вверх, подхватив блин в высшей точке полета, короткий фартучек задрался, повис на тяжелых полушариях.

      В смеющихся глазах отражается пунцовое лицо с вытаращенными глазами. Огромных усилий стоило удержать глаза на уровне ее лица, не думая… Даже не думая опустить ниже, ведь там… В глазах потемнело, – кровь резко отлила от головы «думающей» к голове «действующей. Пошатнулся, под ноги удачно