Книга Дины. Хербьёрг Вассму

к своим занятиям.

      Матушка Карен помогала ему собирать вещи. Их было немало. Она собственноручно все укладывала и попутно отдавала распоряжения служанкам.

      За два месяца она собрала для внука все, что необходимо. В конце концов на причале выстроились три больших сундука, они ждали, когда их погрузят в карбас, который должен был доставить Юхана на пароход.

      Однажды поздно вечером Юхан, сидя в беседке, увидел в саду среди деревьев чью-то фигуру. Он покрылся холодным потом.

      Сначала он решил, что это сон, но потом понял, что перед ним вполне осязаемое существо.

      Вечером прошел дождь. С веток еще капало. Подол Дининой рубахи отяжелел от воды и плотно облепил бедра.

      Юхан оказался в плену. У него не было возможности бежать. Дина шла прямо в беседку. Словно знала, что он там, скрытый побегами хмеля и ветками сирени.

      Не говоря ни слова, она плюхнулась на скамью рядом с ним.

      Ее запах уже заворожил его. И вместе с тем его трясло от отвращения.

      Дина задрала голые ноги на столик и начала насвистывать незнакомую ему мелодию. При этом она не спускала с него внимательных глаз. В беседке царил сумрак. И все-таки он знал, что ему от нее не скрыться.

      Юхан встал, чтобы уйти. Но ее голая нога, лежавшая на столе, загородила ему дорогу. Он судорожно глотнул воздух.

      – Доброй ночи! – наконец произнес он в надежде, что она пропустит его.

      – Я еще не собираюсь спать, – презрительно сказала Дина, вовсе не думая пропускать его.

      Он чувствовал себя забытой здесь кем-то вещью. Вдруг она протянула руку и погладила его по запястью.

      – Напиши мне, когда уедешь на юг. О том, что ты там увидишь!

      Он едва заметно кивнул и снова опустился на скамью рядом с ней, словно она его толкнула.

      – Почему ты решил стать пастором?

      – Так хотела мать.

      – Но ведь она умерла.

      – Тем более…

      – А тебе самому этого хочется?

      – Да.

      Дина тяжело вздохнула и прислонилась к нему. Юхан почувствовал под влажным тонким полотном ее крепкую грудь. Он весь покрылся гусиной кожей. И не мог пошевелиться.

      – Мне никто не говорил, что я должна стать пастором, – с удовлетворением сказала она.

      Он кашлянул и с трудом собрался с мыслями.

      – Женщины не бывают пасторами.

      – Да, к счастью.

      Снова зарядил дождь. Осторожные мелкие капли легкой пеленой покрывали ярко-зеленую траву. Тяжелый запах земли и влаги ударил в ноздри. Смешался с запахом Дины. Теперь они навсегда будут неотделимы друг от друга.

      – Я тебе не нравлюсь, – вдруг твердо сказала Дина.

      – Я этого не говорил!

      – Ну и что? Но ведь это так!

      – Не в том дело…

      – А в чем?

      – Ты не… Я хотел сказать… Отец не должен был жениться на такой молодой.

      Она залилась воркующим смехом, словно вспомнила что-то, о чем не хотела говорить.

      – Тише! – шикнул он на нее. – Разбудишь