В глубине Великого Кристалла. Пограничники. Владислав Крапивин

и становится возможным перенос из точки А в точку В материального тела. К сожалению, на данном уровне разработки возможен так называемый зеркальный эффект, который в случае нехватки энергии может стать единственным реальным результатом эксперимента. Именно так это…»

      Раздались шаги отца. Витька даванул отключение, мигом устроился на кровати. Отец вошел, держа за краешки алюминиевую тарелку. Глянул на пульт, на Витьку.

      – Шпионили, сударь?

      – А чего… Нельзя, что ли, с Гектором поболтать?

      – Ну-ну… Ладно, ешь. Подгорело немного, но, по-моему, съедобно.

      У стола было не пристроиться. Витька, сидя на кровати, взял тарелку на колени. Взвизгнул, быстро поставил на одеяло: алюминиевое дно было горячим.

      – Я рад, что ты повеселел, – заметил отец.

      – Издеваешься, да? – Витька подул на колени, подобрал с одеяла в рот крошки, начал жевать подгоревшую гречку с жилками говядины. – Даже посуда у тебя не домашняя, а как у туристов… А я бы тебе нормальные тарелки купил. С цветочками…

      – Опять ты…

      – Па-а… А перенос материального тела в точку «бэ»… Значит, ты сам перенесся бы?

      – Гм… – сказал Мохов-старший. – Не исключено.

      – А если там что-нибудь не так! Вдруг заблудился бы?

      – В родных местах не заблудишься…

      – Ой… Значит, ты на «Сферу» импульс нацеливаешь?

      – Ешь, не болтай…

      – Эт-то хорошо! – Витька глотнул полную ложку горелой крупы, даже не поморщился. – Правильно… А обратно как? Прежним путем, по рельсам? Ой… или не надо обратно?

      – Ешь!! – гаркнул отец.

      – Ладно… А что такое зеркальный эффект?

      – Все тебе надо знать… – Отцу, видать, было неловко за неожиданный вскрик. – Такое явление… – Он хмыкнул. – Когда окружающее пространство в точке достижения импульса меняется, как в зеркале… Например, нос твоего дорогого Скицына оказался бы скособоченным не влево, как обычно, а вправо…

      – А зачем это?

      – Да ни за чем. Побочный эффект.

      – А нельзя послать пол-импульса, чтобы нос выправился? Не вправо, а по центру сделался?

      – Не имеет смысла, – поддержал юмор отец. – Это же всего на несколько секунд. Потом все возвращается на круги своя…

      «Возвращается» – это слово он сказал неосторожно. «Все возвращается, кроме тебя», – подумалось Витьке, и он взглядом выдал эту мысль. Отец нервно сунул в карманы острые кулаки, отвернулся к окну с пробоиной. Сказал, не оглядываясь:

      – Мама правильно говорила: ты весь в меня… И оба мы – эгоисты.

      – Почему это?!

      – Видишь ли… думаем прежде всего о себе. Ты говоришь: возвращайся, мне с тобой будет лучше. А я: мне лучше здесь…

      – Я думаю о тебе… – сумрачно и дерзко сказал Витька. – Тебя здесь угробят.

      – Не говори чушь… А если, скажем, поселились бы мы с тобой в «Сфере»? Или еще где-нибудь в тех краях… А дальше? Ты будешь по-прежнему шастать сюда, уже бесконтрольный и беспризорный. Все равно ведь не проживешь без своего ненаглядного Цезаря… А я буду изводиться из-за тебя больше,