Судья. Игорь Юрьевич Денисов

ножки (еле доставал) по паркету. Оттолкнулся. Кресло выехало из-за стола на открытое пространство. Баринов на ходу дернул левой рукой за подлокотник. Развернулся. Слишком резко. Кресло качнулось, как лодка в штормовую погоду.

      Он улыбнулся, тяжело дыша. Достал платок. Вытер со лба пот. Взгляд наткнулся на стену с фотографиями, дипломами и лицензиями. Под стеклом хранилась бейсбольная бита с эмблемой его фирмы.

      Баринов подъехал к витрине. Нагнулся, чуть не вывалившись. Прижался лбом к гладкому стеклу. Нос и верхняя губа сплющились.

      Жанна работала у него три года назад. Высокая блондинка с фигурой Венеры. Ее мясо тряслось и подпрыгивало, как желе, при каждом шаге. Эта шлюха с накрашенным личиком одевалась так, чтобы в как можно более выгодном ракурсе показать всем свои прелести.

      С посетителями она разговаривала исключительно томным голоском.

      Три раза Жанна отпрашивалась с работы – «присмотреть за ребенком». Месяц пропустила по больничному + трехдневный отгул, когда ее мать-пенсионерка слегла в больницу с микроинфарктом.

      Девочка не поняла, куда попала.

      Баринов вызвал к себе Игоря и Вадика.

      Игорь Баринову нравился. Его левую скулу пересекал уродливый шрам – память о чеченской войне. Игорь был молчалив и носил кожаные куртки.

      Баринов сидел за столом, постукивая карандашом, строгий как гробовщик и мрачный как смерть.

      Игорь стоял, глядя прямо в глаза. Вадик за его спиной, руки в карманах. Смотрит в сторону, жует жвачку.

      Валерий Георгиевич посмотрел на Игоря.

      – Жанну знаешь?

      – Знаю.

      – Кто ж эту б… не знает! – заржал Вадик. Осекся под тяжелым взглядом шефа.

      – Во-первых, вынь руки из карманов. Во-вторых, глотай эту дрянь и перестань жевать, как корова. В-третьих, еще раз матернешься в моем офисе – яйца оторву. Ясно?

      Вадик пробулькал что-то невнятное.

      – А что Жанна? – спросил Игорь.

      Баринов объяснил. Игорь скупо улыбнулся. Но в глазах осталась тихая грусть, появившаяся там восемь лет назад.

      – Ясно.

      Вечером на столе завыл телефон.

      Баринов извинился перед собеседником (между прочим, членом Торговой палаты), снял трубку.

      – Да.

      – Валерий Георгиевич, – в голосе Игоря чувствовалась горькая ирония. – Мы тут поговорили с Жанночкой. Она очень хочет вас видеть. Правда ведь, солнышко?

      – Да, – раздался в трубке сдавленный женский голос. Он звучал так, словно дыханию что-то мешало. Например, сломанный нос.

      – Я спущусь через… – Баринов взглянул на часы. – Полчаса. Пусть наша секретарша ведет себя приличнее.

      Он положил трубку. Улыбнулся партнеру. Член Торговой палаты понимающе осклабился. Эти секретарши!

      Они обсудили все дела (в пользу Баринова, в чем тот и не сомневался) за пятнадцать минут. Баринов проводил члена Торговой палаты до дверей. Тот надел черные очки и выразил надежду, что госинтересы будут учтены.

      Баринов