Гейша. Фридрих Незнанский

следов от этой Лены не осталось, ты понял?

      — Понял, дядя Акоп. А если ее родственники придут за вещами, что мне говорить?

      — Говори, что никакой Лены ты не знаешь, в глаза не видел и что здесь она никогда не жила. Ты понял все или еще вопросы будут?

      — Извини, я все понял.

      К ногам Бирюкова спланировали, как кометы, два непогашенных окурка. Наверху хлопнула дверь.

      «Кажись, пора выбираться», — благоразумно подумал он.

      Тем же путем вернулся к забору, благополучно перелез на другую сторону, отряхнул со спортивных брюк прилипшую грязь и травинки.

      Шурин даже вздрогнул от неожиданности, когда Бирюков дернул на себя ручку дверцы в машине.

      — Ты уже? — обрадовался он, открывая машину. — А я сижу паникую. Думаю, что Люське твоей скажу, если тебя вдруг замели. Ну что там? Был у них в доме?

      Бирюков молча кивнул.

      — Что-нибудь узнал?

      — Поехали, — усталым голосом попросил Бирюков. — По дороге все расскажу.

      3

      Густой сигаретный дым скапливался под потолком плотным грозовым облаком. Часть облака рассеивалась при соприкосновении с решеткой вентиляционной отдушины, покрытой жирным слоем сажи и паутины, но большая и лучшая его часть плавно огибала дверной косяк и выплывала из кабинета дежурного в коридор.

      — Слухи ходят, нас сокращать собираются, — нарушил тишину дежурный капитан. — До Нового года не протянем.

      Помощник дежурного сержант Семушкин утвердительно кивнул, мысленно соглашаясь со старшим, и выпустил в атмосферу следующую порцию сизого табачного дыма.

      — Нигде в Европе вытрезвителей нету, — сказал он. — Считается нарушением прав человека — насильно оказывать медицинские услуги населению.

      Врач медвытрезвителя Петя Трофимов поежился. Разговоры о скором и неотвратимом сокращении всегда приводили его в крайнюю степень уныния, несмотря на то что сама по себе работа в вытрезвителе вызывала у него глубокое отвращение. Более того — он стеснялся отвечать на вопросы знакомых о месте работы. Что это такое — врач в вытрезвиловке? Ну больница, ну медицинская фирма, ну, на худой конец, поликлиника. А это? Тьфу, да и только!

      — Права человека тут ни при чем, — с пониманием дела заявил капитан. — Не окупаемся мы.

      — А пьяных куда девать? — уныло спросил Петя.

      — А никуда. Пускай у начальства голова болит. Мне все равно — под заборами они валяются, на скамейках дрыхнут, песни по ночам горланят… Мне скоро на пенсию.

      Произнеся это, капитан замолчал и принялся ковырять пальцем в зубах.

      «Тьфу ты! — стараясь не смотреть на капитана, мысленно злился Петя. — Козел старый. Вечно настроение испортит, а самому хоть бы хны».

      Обнаружив новые неисправности в своем стоматологическом аппарате, капитан любил повернуться к Пете (как к врачу!), распахнуть рот как можно шире и, тыча пальцем в поломанные мосты и расшатавшиеся коронки, говорить с ним о зубных проблемах.

      Чтобы лишить капитана на этот раз возможности продемонстрировать