Серебряный осел. Андрей Чернецов

не отреагировала на грубость.

      – Не стыдно, говорю, над бедным парнем измываться? – уставив руки в боки, спросила грозно.

      – Над каким еще парнем? – оторопела Орланда.

      – Что ты там несешь? – подхватила и прознатчица.

      – Вы только гляньте на него, негодные! – ткнула нимфа пальцем куда-то за их спины.

      Сестры одновременно повернулись и не увидели перед собой никого, кроме своего верного Асинуса, стоявшего с понурой головой.

      – Так где парень-то?! – нетерпеливо прошипела Орландина.

      – Да ты никак слепая? – удивилась лесная богиня.

      – Ну осел… И что?…

      – Ты хочешь сказать, – внезапно перебила сестру пораженная догадкой Орланда, – что наш осел…

      Она не договорила. Слишком невероятной была мысль, пришедшая ей в голову. Нимфа пожала плечами:

      – Ну да. Это парень, превращенный кем-то в осла. Обычное дело.

      – Ага, ага, – согласно закивала амазонка. – Прямо на каждом шагу мужиков в ослов превращают. Каждый второй – вылитый ишак. Слышь, Асинус, – язвительно обратилась она к длинноухому. – Так ты, может, и говорить умеешь?

      И сама рассмеялась своей шутке.

      – Конечно, умею, – печально вздохнул четвероногий. – И зовут меня вовсе не Асинус, а Стир. Стир Максимус. Со свиданьицем, Ласка…

      Заслышав человеческую речь из уст приятеля, Ваал в ужасе свалился с ослиной спины, где по-хозяйски расположился покемарить после сытного обеда.

      «Что за ху…» – было последней мыслью амазонки.

      Затем накатила тьма.

      – Ах ты! – только и всплеснула Орланда руками, глядя на валящуюся с ног сестру и моментально забыв обо всем прочем.

      Ее сестра упала в обморок, словно патрицианка, увидевшая лезущего в окно голого пиратского боцмана из полупристойной песенки. Орландина, не страшившаяся ни стрел, ни мечей, способная разделаться (голыми руками со здоровым мужиком и ударом кулака разбить черепицу, лишилась чувств.

      Глава 2

      ЧЕЛОВЕК В ЗВЕРИНОЙ ШКУРЕ

      Стир проснулся среди ночи. Костер догорал, надо бы подняться и подбросить хвороста, но ему и так было тепло. Он удобно устроился на мягких еловых ветках, сладко пахнущих хвоей, и вставать у него никакого желания не было.

      Парень не знал, сколько проспал, но, судя по положению луны, мелькавшей в темных облаках, бегущих по небу, прошло часа три.

      Где-то в темноте ухнула сова, и снова стало тихо, сверчки и те притихли. Зловещая тишина висела над лесом.

      Артист насторожился, ему не нравилось это звенящее безмолвие, непонятное чувство тревоги зашевелилось где-то глубоко в душе.

      Конечно, поспешное бегство из Тартесса и игры в прятки с наводнившими местность отрядами солдат и разбойников не прибавили ему оптимизма, но что-то подсказывало сейчас, что угроза ему не чудится. Он сел и огляделся по сторонам, однако сквозь тьму, окутавшую лагерь своим саваном, ничего нельзя было разглядеть.

      Внезапный толчок и порыв ветра заставили его вскочить.

      Стир прислушался