Серебряный осел. Андрей Чернецов

стадо.

      Тем временем «чудовище» подкреплялось обедом пастуха, оставленным в суматохе. Оно уже все съело и легло подремать, когда на поляне появился паренек.

      Не ясно, откуда взялась у юноши храбрость, но он спутал ремнями сонного троглодита, а потом все же уговорил взрослых пригнать к пещере лошадь с телегой.

      Дикого лесного человека привезли в село.

      Его помыли, побрили. Вскоре он более-менее обтесался, поступил в подручные к кузнецу и даже женился на вдове, народив с ней семерых здоровых сыновей и двух дочерей, хотя говорить толком так и не научился. К старости дикий человек вновь ушел в чашу и жил в глуши лесной диким отшельником.

      – Нет, это не наши, – пожал плечами леший. – Наши-то дикими не бывают. Ежели даже случится, упаси все боги, что погибнет семья, то хоть кто-то из лесного народа младенца подберет и воспитает как надо. И не дриады, по-нашему вилы, само собой. У тех вообще своих мужчин нет, они род свой все с другими продляют.

      Рыжий сладко улыбнулся, видать вспоминая молодость.

      – И не сатир с сильваном – у тех копыта! Надо бы посмотреть, конечно, но думаю, это йэтти вендийский, – важно изрек он.

      Но чаще они беседовали о пророчестве о Темном Боге. Тут к ним присоединялась Орланда. И начиналось такое, что бедные мозги прознатчицы буквально закипали.

      Кар читал по памяти соответствующие куски из тартесских хроник, несостоявшаяся монашка сыпала цитатами из христианских отцов церкви, а лесной князь припоминал эпизоды из северных саг и сказаний. Порою их диспуты доходили до такого накала, что, казалось, стоило поднести уголек, и все трое вспыхнут пламенем, как древняя птица Бену-Феникс.

      Леший также немало времени проводил в беседах с ослом, то есть Стиром.

      Причем лесной князь говорил вслух, а бедолага певец все больше отвечал мысленно – ему было трудновато говорить подолгу, ибо ослиная глотка все-таки не слишком приспособлена для человеческой речи (хотя порою, когда на поэта находила волна вдохновения, он мог болтать без умолку пару часов подряд).

      «Ну и парочка – лешак да ишак!» – съязвила как-то Орландина, глядя на подобную «беседу».

      И тут же одернула себя – да что ж она злая такая?! Можно подумать, Стир виноват.

      Кстати, Орландина была единственной, не нашедшей общего языка с лесным князем.

      Даже с ее сестрой тот вполне нормально общался.

      Амазонка однажды спросила, как она с лешим-то не брезгует общаться? Ведь нечисть же натуральная.

      – Он тоже тварь Божья, – отбрила Орланда. – Вон, святой Пафнутий с кентаврами общался и им проповедовал.

      – Где ж он их только нашел?

      Про себя, впрочем, прознатчица согласилась с сестрой. Ежели среди Малого Народца есть нечисть, то кто сказал, что среди него же не может водиться и «чисть»?

      Но долго ли, коротко, а всякая дорога хороша еще и тем, что рано или поздно куда-нибудь да приведет.

      Вот и они уже часа два как видят синюю полосу на горизонте – Иллирийское море и башни Брундизия.

      Совсем