Серебряный осел. Андрей Чернецов

росли тоже самые обычные. И цветы. Но уж если черт решил избрать его местом своего обитания, то дело, наверное, все же нечисто.

      Внезапно откуда-то донеслась песня. Пели как-то не по-человечески, с блеянием и подвыванием.

      – Это он! – взвизгнула послушница, выставив вперед крест.

      Орландина прислушалась. Пели по-куявски, а может, по-артанийски – и тот и другой языки наемница понимала с пятого на десятое.

      Эх да на кровати да мужик,

      Эх, с Дариною лежит.

      Эх, а не мил мне Мирох,

      Не купил мне серег,

      Зато мил мне Яган,

      Купил красный сарафан,

      Разложил меня на лавке

      Да яво примерить не дал!

      – Что он поет? – дернула сестра Орландину за рукав куртки. – Ты понимаешь?

      – Похабщину, – коротко ответила наемница.

      Песня резко оборвалась. Затем началась другая – на смеси греческого и латыни.

      Содержание ее было ясным и недвусмысленным, и щеки у послушницы заалели. Да и Орландина тоже почувствовала, что готова покраснеть.

      Место обитания нечистой силы они обнаружили неожиданно.

      Вроде перед глазами были густые деревья с подлеском, а вот теперь полянка с родником и наспех сложенной хижиной.

      Хижина как хижина.

      Ни черепов на кольях, ни серного дыма, ни пляшущих ведьм… Возможно, дьявол, поселившийся тут, был дьяволом миролюбивым, ценившим покой и не склонным творить зло? Может, даже, это какой-нибудь адский беженец, коему надоело служить князю Тьмы?

      Сестры осторожно заглянули в хижину. Но там не было ничего, кроме пустой амфоры и подстилки из свежей травы, видимо предназначенной для того, чтобы творить на ней непотребства с зазевавшимися крестьянками.

      – Невежливо вот так, без спросу, в чужой дом заглядывать-то, – послышалось у них за спиной.

      Обернувшаяся Орландина увидела стоявшего между двух старых пиний толстого волосатого субъекта с рогами.

      Видимо, это и был искомый дьявол.

      Под пронзительным взглядом его желтых глаз рука Ласки сама собой потянулась к мечу.

      Несколько секунд воительница и «бес» внимательно разглядывали друг друга.

      Рыжие вихры, торчащие во все стороны, россыпь конопушек, щербатый ухмыляющийся рот. Приплюснутый нос, вполне человеческий, так что «удар в пятак» как способ расправы отпадал. Хотя если по людскому носу вмазать, тоже мало не покажется.

      Словно прочтя ее мысли, создание укоризненно покачало головой.

      «Ну и рожа!» – подумала Орландина.

      – Какая уж есть, – изрекла «рожа» в ответ.

      «Мысли читает!» – испугалась воительница.

      – Да их читать-то особливо не требуется! Все на личике написано!

      «Ясно, охмуряет!»

      – Не знаю уж там, что у меня написано и где, только если ты мысли читать умеешь, то прочти, что я вот этим ножиком с твоей шейкой могу сделать, – грозно изрекла амазонка, взмахнув скрамасаксом.

      – И не совестно будет тебе, безоружного-то? –