Мёртв и невредим. Регина Райль

чем сильнее вырывалась, тем теснее оказывалась прижатой.

      – Прекрасно понимаю, – защекотал его томный голос. – Когда детка говорит «нет», это значит «да».

      – Моё «нет» – это «нет», – я сверкнула на него гневным взглядом. – Я не ломаюсь, когда говорю, что не хочу тебя!

      Имп наклонился ниже, и пряди, выбившиеся из хвоста, защекотали мне щёки. А парфюм будто потёк на кожу, заполнив пространство вокруг сладко-терпким ароматом.

      – Сейчас проверим, – сказал Егор и накрыл мои губы поцелуем.

      Конечно, я не стала это терпеть. Пищала, толкалась и извивалась. Но только мне удавалось вырваться и отвернуться, как жаркие губы снова ловили мой рот, а руки обнимали крепче.

      – Прекрати! – воскликнула я, но моё возмущение в очередной раз потонуло в его возбуждении.

      Прикосновения Импа отдавались электрическим током по коже. Голова кружилась и пульсировала, а в животе, несмотря на мой протест, сквозила болезненная тяжесть – тело, зараза, откликалось на ласки.

      Мне казалось, это не закончится никогда, но тут позволили в дверь.

      – И почему люди не могут опоздать? – Егор прекратил пытку поцелуями и приподнялся надо мной.

      Его полные губы блестели от слюны, а карие глаза смотрели с таким желанием, что сердце отказывалось возвращаться к ровному ритму.

      – Расслабься, не дрожи. Я понял твоё «нет», – усмехнулся он. – В этом городе полно согласных самок, а я никогда не беру силой. Если только малышка сама не хочет подобного, – сказал Имп, скатываясь с меня. Воздух глубоким глотком влился в лёгкие. – Откроешь дверь? Мне нужно отлучиться в ванную, – бросил он и покинул спальню.

      Я села на постели и трясущимися пальцами поправила забившуюся между ног юбку. Комната перед глазами вертелась как карусель. Щёки и губы пылали, по бёдрам колкими крошками сыпали остаточные мурашки.

      Но я не жалела, что отказала Егору. Я поступила правильно.

      Трель звонка снова огласила холл, на этот раз настойчивее. Я поднялась, пригладила волосы и пошла открывать нетерпеливому гостю.

      На пороге стояла девушка. Тёмно-русые волосы опутывали её тонкий стан до пояса. На худом лице отчётливо выделялись скулы, большие голубые глаза с пушистыми ресницами и губы, однозначно пережившие инъекцию по увеличению. Незнакомку окружал тяжёлый дорогой аромат. Никогда не понимала, зачем нарочно старить себя «взрослыми» духами, шмотками и макияжем. Девица при всём параде выглядела на тридцатник, но скорее всего была моей ровесницей.

      Она равнодушно глянула с высоты каблуков и чуть покривила губы.

      – Где Егор?

      Голос тронул меня роем колючих снежинок. По ходу про банальную вежливость она забыла. Ну, и я не стала здороваться.

      – Сейчас подойдёт, – ответила я и впустила гостью.

      Та перешагнула порог, огляделась, прислушалась и, либо по отсутствию обуви, либо по подозрительной тишине, сообразила, что кроме меня и Егора в квартире больше никого. Безразличие к моей персоне стремительно исчезло. Лицо незнакомки