Мёртв и невредим. Регина Райль

и класть на моё мнение.

      Но тем не менее, Савенко продолжил:

      – Тут фишка в том, кто видео сделал. Егор подозревает брата, который и в прошлом ему жизнь портил. Слыхала про разборки с семьёй?

      – Я спрашивала, но Имп отвечал неохотно.

      – Вот видишь, – как будто даже обрадовался Гришаня, – думаешь, он от сладкой жизни из дома ушёл? А теперь придётся разбираться с братцем, который хочет запороть его музыкальную карьеру.

      Мне стало чертовски неприятно. И вовсе не из-за ситуации Егора с близкими, а оттого, что его лучший друг злорадствовал по этой теме. Свою зависть Савенко уже продемонстрировал раннее, а сейчас видимо пользовался тем, что я никто и можно высказываться свободно. Имп всё равно не слышал – за стеной загремела музыка. А захоти я передать – он не поверит. Слово «самки» против слова «брата».

      – Слушай, ты уверен, что можешь так свободно говорить об этом? Всё-таки затрагиваешь личную жизнь другого человека, – я укоризненно глянула на парня.

      – Да он мне не чужой, вот я и возмущаюсь из-за беспредела. Мне не всё равно! – Гриша нахохлился и даже подскочил. Ещё секунда, и в грудь себя стукнет.

      – Тогда почему ты сейчас со мной болтаешь, а не поддерживаешь Егора?

      – А я, блядь, не тёлка, чтобы утешать его на разный манер. Я знаю, когда его лучше оставить в покое. Сам выйдет из своей берлоги, когда остынет. А к тому времени придут Даня с Шаматом.

      Вот как. Значит, боится сунуться, чтобы не попасть под горячую руку. Пусть лучше парни. Повезло нам с Импом с друзьями, ничего не скажешь.

      Слова Гриши звучали таким бредом и я не верила, что слышу это. Я ещё не знала случаев, когда человеку помогало, чтобы его в подобном нервяке тупо оставляли одного.

      Может, Савенко и прав, ведь он знал Егора дольше меня. Но почему-то я не могла справиться с поднявшимся в душе неприятием его точки зрения и резко встала со стула.

      – Чё, к нему собралась? – фыркнул Гришаня, явно понимая мой порыв по-своему.

      Однако я не видела подтекстов. Уж точно не такого, о котором подумал «лучший друг» Егора. Я и сама не объяснила бы, почему меня тянуло к парню, под завязку напичканному проблемами. Я просто чувствовала, что должна к нему пойти. Сегодня один мой такой порыв уже вознаградился, похоже, я хотела добавки.

      – Выгонит, так выгонит. Но я хотя бы попытаюсь, – бросила я и пошла по коридору.

      Совёнок хмыкнул мне в спину.

      Когда Имп стремительно умотал в комнату, я не заметила в какую – в коридоре их оказалось несколько. Но сейчас мне подсказывала музыка – что-то свистящее и хрипящее, смесь дэт-метала и хип-хопа. А на фоне мощной подачи глухой заунывный голос читал текст на английском, будто вызывал дьявола. У меня мурашки по спине пошли.

      Моего стука Егор, конечно, не услышал, поэтому я рискнула приоткрыть дверь и заглянуть. В тёмно-синем полумраке задёрнутых штор светился только экран компьютера, отчего треки, вырывающиеся из внушительных колонок, реально казались оккультными. Или как минимум саундтреком к фильму ужасов.