Ширма. Реальность нереального. Е. Н. Злыгостева

Иного я не ожидала.

      «Паралич?» – глупое, но вполне уместное предположение, которое, к сожалению, отметалось автоматически; стоило лишь вспомнить о собственной смерти.

      Паралич? Да ни с какой стороны.

      Всё обстояло совершенно иначе – меня вообще больше не было. А что же было? А была одна кромешная тьма, с которой мне довелось слиться воедино. Растворившись в ней, я стала ею. Я и была ею.

      «Я – темнота» – это была глупейшая, как оказалось позже, мысль.

      Это подтверждал факт того, что я могла ощущать фантомные границы тела, которые ну никак не разрастались до бесконечности.

      Отсутствие тела и наличие меня самой говорили о реальном существовании жизни после смерти. Меня не было для окружающих, но я была для неё. Вопрос – кто же она?

      Вглядываясь в черноту, я почему-то усиленно пыталась увидеть хотя бы мизерную неравномерность в тёмном обличий безликого создания. Но ничего подобного в нём не наблюдалось. Воображение не срабатывало, поскольку оно есть только у обладателей тел, но не у таких, как я.

      «Как Я? А кто Я? Кто Я такая?»

      Помнить и забывать – свойства всего живого. Образы, запахи, чувства, чужие эмоции – всё это я бы забыла, если бы умерла. Что собственно я и сделала. Тогда почему не забыла? Что всё это означало? Да только то, что мне было свойственно думать, воображать, просто надо было об этом вспомнить.

      «Я могу увидеть – стоит только пожелать этого»

      Мысли подобного характера заставили меня засомневаться – «А мертва ли я?»

      Нежелание видеть – вот в чем основная проблема, и её создателем была я, но зарытое где-то в извилинах внутричерепного органа противоположное желание устремлялось к свету. Вытеснив мнимую слепоту, оно заполнило собой всё. В итоге я увидела желаемое искажение.

      Множество картин разом предстали перед несуществующими глазами, начали сменять друг друга с огромной скоростью, а я выхватывала из них только основное. Всё бессвязно и непонятно, почему основными стали: запах роз, черное пятно на кухонном окне, разлитое по кружкам топливо самолета, красный закат, помойная яма на крыше пятизвёздочного отеля, линии электропередач в пустыне, вырванный молочный зуб, радиоактивный ливень, сухой воздух и кролик.

      От подобного «салата» мне стало не по себе.

      «Неужели мы и в самом деле не умираем, а всего лишь покидаем тела, в связи с их непригодностью? Такое и в самом деле бывает?… Чушь полная. Ты ещё скажи, что Ад с Раем существуют… Стало быть Ад – темнота, или же это Рай?»

      Стоп!

      Я – совершенно одна, что не свойственно Раю и уж тем более Аду. Хотя, откуда мне знать об этом.

      Книги – всего лишь порождение мысли человеческой, так почему же я решила, что в Раю и Аду должно быть многолюдно или темно?

      Я решила позвать кого-нибудь из местных обитателей: отзовутся – стало быть, мертва; нет – не факт, что мертва.

      Никто не отозвался. Скажу больше – я не услышала себя. Это не являлось адом или же раем, и уж