Золотая удавка. Наталия Антонова

в спальню двоюродной сестры.

      К приезду «Скорой» и полиции дом напоминал растревоженный улей диких пчел.

      Возле ворот машины встретил Филипп Яковлевич Бельтюков.

      Мужская часть прислуги рыскала по огромному участку Бельтюковых в поисках посторонних. За исключением повара, который заявил, что ужин готовить все равно надо, и остался на кухне.

      К обыскивающим участок присоединился и Василий Афанасьевич Артамонов.

      Жена его Вера стояла возле крыльца и комкала в руках шаль, которую сначала хотела накинуть на плечи, но потом забыла о своем намерении и впала в отчаяние, думая о том, что их комфортная жизнь, должно быть, закончилась.

      Клара рыдала в своей комнате, куда пришла и Инна, пытавшаяся узнать у девушки, что же именно произошло на втором этаже. Но из ее обрывочных ответов она так и не смогла составить цельную картину.

      Серафима Оскаровна Нерадько, узнав о случившемся, сразу отправилась на второй этаж к хозяину. Мирон сначала попытался воспрепятствовать домоправительнице, но потом махнул рукой, и теперь женщина сидела на стуле рядом с диваном, держала Валентина Гавриловича за руку и не сводила с него глаз, из которых текли слезы. Время от времени она вытирала их тыльной стороной полной руки.

      Первой приехала «Скорая».

      Филипп Яковлевич крикнул от ворот:

      – Вера, проводи!

      И Артамонова повела врачей на второй этаж.

      Доктор посмотрел на Евгению, безнадежно махнул рукой и поспешил за Верой к лежавшему в своей гостиной Бельтюкову.

      Мужчина был без сознания, но пульс слабо прослушивался.

      Было решено везти его в больницу.

      Валентина Гавриловича погрузили на носилки и со всеми предосторожностями понесли вниз.

      Машину «Скорой» подогнали к самому крыльцу и загрузили в нее миллиардера.

      Никто из перепуганных родственников не требовал поместить его в самую лучшую больницу.

      Только племянник заикнулся об отдельной палате, сказав, что все будет оплачено.

      Врач что-то буркнул про реанимацию и уже собрался сесть в машину, как подъехала полиция, и подбежавший молодой следователь притормозил его.

      Но доктор кивнул на родственников и сказал:

      – Они все объяснят, а у меня – тяжелый пациент.

      Дверь кабины за ним в мгновение ока закрылась, и «Скорая» с печальным воем выехала за ворота.

      Вернувшаяся с осмотра участка обслуга сбилась в кучу.

      На все вопросы следователя растерянные мужчины лишь пожимали плечами и качали головой.

      – Я все сейчас вам объясню, – сказал подошедший Артамонов, – а они не присутствовали при случившемся.

      – Понятно, – сказал следователь и, взяв Артамонова под руку, отвел его в сторону, – излагайте.

      К ним присоединился Филипп Яковлевич.

      – Вы кто? – спросил следователь.

      – Брат хозяина дома.

      – Вы присутствовали?..

      – Да, – перебил его Артамонов и стал рассказывать, что произошло за последнее время.

      Филипп Яковлевич печально кивал,