Хронограф. Анна Кондакова

на переносицу, глаза прищурились и превратились в щели, в них блеснул лёд.

      – Пытаешься от меня избавиться?

      «Именно, – мысленно ответил ей Артём. – Вы такая умница».

      – Нет, не пытаюсь, – сказал он вслух и с серьёзным лицом. – Я приду. Можете не сомневаться. А теперь, – Артём указал подбородком на крышу дома за торговым центром, – мне бы уже пойти, а? Мама будет волноваться.

      Он сунул руки в карманы толстовки, и, не дожидаясь реакции незнакомки, поспешил прочь.

      – Ты пойдёшь со мной, слизняк. Точнее, поедешь… – После этих слов за спиной Артёма послышались переборы горловых звуков «гор-р-р, гыр-р-р-р» или что-то подобное, а потом громкое и чёткое: – Замёрзни во времени!

      На шее Артём почувствовал лёгкое прикосновение горячих влажных пальцев. Секунда – и тело перестало повиноваться, замерев на месте. Слова будто замёрзли во рту, превратившись в кусок льда. Мышцы отказались двигаться, Артём остолбенел. Хотел закричать, сказать хоть что-то, прошептать – да всё, что угодно – но его голосовые связки выдавали только тишину, немую болезненную тишину.

      Глазные яблоки не двигались, веки не моргали, словно заставляя Артёма смотреть на то, чего он видеть не хотел. Его пустой взгляд уткнулся в безжизненную стену торгового центра «Оазис», чёрные окна, серую лоснящуюся облицовку здания, трещины и отблески световых пятен от фонарей…

      Картину перед глазами перекрыло узкое и бледное лицо светловолосой женщины. Её глаза блестели, кожа отсвечивала зеленоватым ещё сильнее, чем раньше, при первом визуальном знакомстве.

      Блондинка прошептала:

      – Без паники. Всё хорошо. В отличие от Хронографа, который забирает волю навсегда, я всего лишь заморозила тебя временно. Примерно… хм… – она задумалась, закатив глаза, – примерно на полчаса. Чувствительность нервных окончаний сохранена, как и возможность думать и дышать. Но твой мозг перестал посылать мышцам некоторые нервные импульсы, поэтому ни убежать, ни нахамить ты больше не сможешь. Теперь ты, маленький пустоголовый слизняк, уже никому не причинишь вреда. – Блондинка усмехнулась и звучно пошлёпала Артёма по щеке. Её ладонь была влажной и горячей, очень горячей. Словно у женщины внезапно повысилась температура. – Какой ты теперь послушный, а? Не злись, я ведь тебя спасаю, хоть и нарушаю приказ. Вообще-то, мы должны опекать тебя тайно, но ситуация давно вышла за грани стандартной.

      «Просто оставь меня в покое. Уйди, оставь меня в покое» – в голове Артёма, кроме панических «Что со мной?» и «Надо выбираться», юлой крутилась именно эта фраза.

      – Так, дружок, приготовься. Сейчас будет больно, – с этими словами женщина толкнула Артёма в грудь, и он почувствовал, как тяжесть его тела неумолимо переносится назад, а потом… потом он просто упал на асфальт, как подкошенный, как свергнутая статуя, как свалившийся пластмассовый манекен.

      Хоть женщина и придержала его за плечи, лопатки и вся спина, копчик, локти, затылок взорвались болью от сильного удара под весом тела.