Хронограф. Анна Кондакова

тебе не высовывать носа по ночам, особенно в полночь, – сказала она. – И ещё: я бы посоветовала тебе обратиться в «Белую розу». Там помогут.

      – А я бы посоветовал вам катиться к чертям, – ответил Артём.

      – Ты не просто слизняк, ты – безмозглый слизняк. К тебе приставлен один из наших защитников, но, судя по твоей самодовольной мордашке, тебе он не поможет. Ты должен бояться, слышишь? Это твой основной инстинкт – инстинкт всех хронистов. Бояться. Страх, который спасает, страх, который…

      «…парализует, чтобы тебя сожрали», – почему-то подумал Артём.

      – Вы кто? – Он отступил к одному из припаркованных рядом автомобилей, синему седану, «Форду» последней модели.

      – Ты когда-нибудь слышал о хеттах? – Женщина наклонила голову набок, белые, словно седые, волосы упали ей на одно плечо.

      Внутри блондинки Артём снова разглядел зеленовато-чёрные пятна (однозначно, пора спать, иначе галлюцинации заполонят сознание).

      – Всего хорошего. – Он развернулся, чтобы уйти, но незнакомка в два шага подскочила к нему и обхватила пальцами его запястье так жадно и торопливо, будто её жизнь зависела от того, остановит она Артёма или нет.

      – А теперь послушай меня, сопливый хронист! – прошипела она. В её глазах засверкала злоба и что-то ещё. Страх? Брезгливость? Не разобрать.

      Хоть Артём и считал себя высоким, женщина оказалась выше него сантиметров на десять, и теперь он чувствовал на своём лице её дыхание, отдающее морозом, будто кто-то открыл холодильник перед его носом.

      – Ты обязан прийти в «Белую розу». – Женщина сжала руку Артёма сильнее, оскалилась. – Я могу обездвижить тебя одним прикосновением руки и сунуть на заднее сиденье моей машины, что у тебя за спиной, а потом увезти туда, где тебя никто никогда не найдёт. Даже он. Этим я и займусь, ведь ты не оставляешь мне выбора. Полночь ты пережил, но за полдень, дорогой мой, я не ручаюсь.

      – Что вам надо? – Артём отдёрнул руку, высвобождаясь от горячих сильных пальцев незнакомки. Недоумение в его голосе переросло в откровенную враждебность. Навязчивая дама его вывела, и он бы с радостью использовал весь богатый запас ругательств, которым владел, но пока держался. – Отвалите, иначе…

      – Если я отвалю, слизняк, твоя жизнь закончится уже завтра, понял? Даже трупа не найдут, будешь очередным пропавшим без вести парнем из Питера. Мы долго тебя искали, и если бы не твои противозаконные шалости, то и не нашли бы никогда… Но ты у нас парень видный, на карандаше у участкового. Да неважно, как мы тебя нашли. Важно другое. Если ты отдашь свою сердечную скверну Хронографу, то все наши старания провалятся к чертям. Ты понял меня, маленький осквернённый уродец? Ты меня понял?

      – Обратись к врачу, чокнутая. – Артём оттолкнул от себя разгневанную женщину, но незнакомка даже не двинулась с места, будто приросла ногами к асфальту. Лишь покачнулась и снова выпрямилась.

      – Думаешь, мне приятно вести с тобой беседы? – Она поморщилась и, схватив Артёма за грудки, притянула к себе. Заглянула ему в глаза. – Я вижу, что у тебя внутри, я вижу твой