Кто в тереме?. Лидия Луковцева

у нее в спальне. Весь шифоньер бутылками заставлен. И бутылки-то все особенные, красивые, из-под импорта, не наши поллитровки. Где она их только собирала?

      Людмила Петровна хотела было, сказать, что клиентура несла, да вовремя язык прикусила: с чего это она будет «стучать» на тетю Тоню? Усугублять ее положение? «Ну, тетя Тоня попалась!» – подумала она.

      Но тут, узрев запятнанный кровью пол, обмерла: «Если выкарабкается!»

      – А что случилось-то? – дрожащим голосом вопросила Людмила Петровна.

      – Порезали вашу соседку, – обронил Бурлаков. – Вот вам результат противозаконной деятельности: скорее всего, клиентура и порезала.

      – Нет, клиентура вряд ли! – отвергла сходу его версию Людмила Петровна.

      – Это почему же? – заинтересовался Бурлаков.

      – Клиентура у нее была особенная, формировавшаяся годами. С чужими она дела не имела, и никогда с алкашами не связывалась. Они даже не совались к ней, она и дверь им не открывала.

      – Да-а-а? – заинтересовался капитан. – А вам это откуда известно? Вы же здесь не живете? Что, тоже сподобились в клиентуру попасть?

      Язык мой – враг мой! Но, сказав «а», надо говорить и «б».

      – Здесь ведь живет моя близкая подруга, и мы к ней довольно часто ходим в гости. А во-вторых… да, случалось, мы тоже пользовались продукцией Антонины Семеновны.

      – Что, хорошая продукция? – невинно полюбопытствовал Бурлаков.

      – Не то слово! – не удержавшись, с жаром подтвердила Люся. – Высокий класс!

      – Продегустируем, товарищ капитан? – всунулся Лысенко и даже, кажется, облизнулся.

      – Я тебе продегустирую! – пригрозил Бурлаков. – Ох, повезло отделу, что я сегодня дежурю. Был бы Трусов за старшего, вы бы тут к утру сами трупами лежали!

      Потом он снова обратился к Людмиле Петровне.

      – Так кто были ее покупатели? Кроме вас с подругами?

      – Да я так особо и не знаю, – закручинилась она. – Вы соседей порасспрашивайте. Я же здесь не так часто бываю.

      – А только что говорили – часто! Соседей мы уже и так расспрашиваем, – насупился Бурлаков. И после паузы перевел тему. – А как дела у вашей соседки?

      – У какой? – не сразу поняла Людмила Петровна.

      – Ну, у Херсонской, – пробубнил собеседник с чрезвычайно скучающим видом.

      Как-то уж очень вяло он это пробубнил, подчеркнуто не заинтересованно. Без какой-либо эмоциональной окраски. Хотя, казалось бы, задал вопрос, то есть, проявил интерес. И глаза отвел, а до этого пронизывал взором.

      Людмила Петровна остренько на него глянула – при чем здесь ЕЕ соседка, в сиюминутных-то трагических обстоятельствах? Чисто выбритые смуглые щеки капитана порозовели.

      У Люси «в зобу дыханье сперло». Что такое? Неужели? Ай да Лидка-тихушница! Когда успела? Правда, она говорила, что Бурлаков ее для бесед вызывает, но ей, конечно, и в голову не приходило, что интерес к их беседам у Бурлакова может быть не только деловым.

      Женщина она симпатичная, но, в общем, ничего особенного. Разве